Людмила Макарова - Близкие звезды

Рэд валялся на деревянном топчане, привязанный к нему тонкой прочной бечевкой, врезавшейся в кожу. Стены, придавленные низким потолком, терялись во мраке. Тело с аппетитом глодали безобразные слизняки, оставляя глубокие надрезы, зиявшие черными бескровными треугольниками.

Кира подошла, шуганула нечисть и склонилась над ним. Изметинская была такая настоящая! Никаких светящихся одежд. Светло-сиреневый операционный костюмчик. Выглядит немного устало. Она вдруг присела на край топчана. Бечевки ослабли.

– А все-таки жаль, что ты не успел тогда, капитан…

– Кира, не уходи!

«Здравствуй, – звездочка сказала. —Это я тебе мигалаЗа заснеженным окномПеред сладким детским сном.Я пришла из дальней далиРазве вы меня не…»

Голос, певший колыбельную, стал отдаляться, затихать и к последней строчке перешел на зловещий свистящий шепот. Ослепительная радуга рухнула с потолка, взорвав грудную клетку потоками воздуха.

Рэджинальд хрипло заорал, хватая ртом воздух и открыл глаза. Обрывки видений ускользали, как вода сквозь пальцы. Полупрозрачная «карамель» стекала по валунам, облака трепетали в небе обрывками знамен, исписанных неведомыми символами. Он остался жив.

Вася, зафиксировавший факт смерти, не забрал у него оружие. С точки зрения биоробота – разоружать мертвецов не имело смысла. Волна идиотского счастья сменилась глухой тоской и ощущением, что он забыл что-то важное, после чего к Гардону вернулась способность рассуждать.

Рэд даже пожалел, что ему в очередной раз не дали умереть, вопреки неутешительным прогнозам, и удивился тому обстоятельству, что системы жизнеобеспечения скафандра выдержали и остались в целости. Он медленно пошевелился и сел на грунт с чувством безмерного уважения ко всем конструкторским бюро космофлота и всей фундаментальной науке системы Аналогов.

Повышенная гравитация не смертельна, но обратной дороги нет. Не дойти, даже если бы он очень хотел. Гардон встал. Координация движений некоторое время была нарушена, но быстро восстановилась. После десятка неуверенных шагов система сбалансировалась, и пришло уже знакомое ощущение, что тело движется само по себе.

«Черт возьми. Полсуток без еды и отдыха, с учетом одной клинической смерти. Не оставить ли мне на месте всю электронику, когда вернусь? Подзарядился – и несколько следующих дней ты „рыцарь без страха и упрека“

Гардон не стал карабкаться вверх по склону, борясь с силой тяжести, а побрел вдоль тропы. Благо на расстоянии ста семидесяти метров от центра никаких минных полей уже не было.

«Ви-Си» должен быть уже у входа, – предположил Рэд. – Он должен войти. Со мной или без меня – не так важно. По крайней мере я на месте «друзей» Дэйва запрограммировал бы его именно так». Гардон вытащил бластер и снял с предохранителя – умирать второй раз за день не было никакого желания. Капитан осторожно выглянул из-за западного крыла здания и отшатнулся, увидев взрыв. Вася рвался в исследовательский центр, используя весь свой тайный потенциал. Поврежденная система защиты открыла по нему неприцельный огонь, и «Ви-Си» с его реакцией без труда вошел бы внутрь, минуя траекторию выстрелов.

Рэд нагло встал у него за спиной в полный рост и, зло сощурившись, нажал спусковой крючок. Оборонный комплекс временно прекратил стрельбу. Его пушки судорожно задергались, пытаясь перенацелиться, но Рэд и уничтоженное им чудо техники оставались в мертвой зоне. «В отличие от тебя я не так доверчив, – усмехнулся Гардон, расстреливая резервные источники питания упавшего „Ви-Си“, – усовершенствованная все-таки модель…».

Выведенный из строя биоробот в развороченном скафандре дымился посреди площадки. Рэд подобрал его лучемет, увеличил мощность и, волоча его за ремень, поплелся к взорванному шлюзу, стараясь не выходить из мертвой зоны, чтобы не угодить под обстрел. Высокочувствительные сканеры охранной системы сразу же признали в нем человека, чему Рэд несказанно обрадовался. Отключать свою собственную автоматику, как задумывалось сначала, он теперь до смерти боялся.

Гравитация внутри соответствовала корабельному стандарту. Скафандр перестал казаться свинцовым саваном, наброшенным на плечи, и Рэд поднял и повесил себе на плечо второй бластер. В командный отсек – конечную цель путешествия – вел узкий коридор, всего несколько метров. Рэд ступил на отделанные под мрамор плиты с мыслью, что является сейчас прекрасной мишенью. «После смерти я стал впечатлительным. Мне теперь везде враги мерещатся», – подумал капитан, но доверяя своим инстинктам, оставшимся неподвластными электронике, взял оружие наперевес.

– Твою мать! – Нажав спусковой крючок излучателя – ответный огонь, Рэд бросился вниз, осыпаемый раскаленными брызгами и осколками пластика. В том, что стрелял человек, капитан не сомневался даже те доли секунды, которые летел на пол, к стене: автомат в таких условиях не промахнулся бы.

Гардон вскочил, скинул с плеча бластер «Ви-Си» и пошел вперед, огрызаясь огнем, стреляя с двух рук одновременно. Коридор заволокло дымом, завыла сирена пожарной сигнализации. Заблокированные створки двери злобно шипели расплавленными замками, пока Рэд полуослепший от собственных выстрелов, раскрасивших дым, кромсал их с тупым упорством биоробота…

«Что ж такое?! Сегодня стрельба прекратится или нет? Сколько можно в десантников играть!»

Он сделал над собой усилие, чтобы снять палец с гашетки и остановился на пороге с двумя бластерами в руках. Их прицельные зайчики, обшарив помещение, подрагивали на боковой двери справа.

– Сначала оружие, – сказал Гардон в переговорник скафандра.

Надрывно гудела вентиляция, захлебываясь медленно рассеивавшимся дымом.

Дверь приоткрылась. Под ноги капитану заскользил брошенный «Карат-32».

– Теперь – хозяин.

Из-за двери выглянул человек в рабочем комбинезоне сотрудника исследовательского центра. К левому плечу, испачканному кровью, незнакомец прижимал недоделанную повязку из типовой аптечки планетарной разведки.

– Не стреляй, – тихо сказал он и закашлялся. – У меня больше нет оружия. Клянусь!

– Бесполезно клясться биороботу, – усмехнулся Гардон. – Иди сюда. Без глупостей.

Теперь он рассматривал незнакомца скорее с интересом, отказавшись от мысли о возможном сообщнике. Перед ним стоял мужчина лет сорока пяти. Если бы не недельная щетина Рэд, пожалуй, отнес бы его к интеллектуалам. Высокий лоб, мягкие черты лица, проницательные карие глаза.

– Ты не похож ни на биора, ни на агента спецслужб… Можно мне сесть?

Раненого пошатывало. Гардон милостиво указал бластером в кресло перед пультом и уселся напротив.