Михаил Тырин - Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)

Тетушка Ивена – дремознатец.

Это самая потрясающая вещь, которую Геллена когда-либо слышала. Удивительнее, чем любое колдовство. «От колдовства, – умудренно думает она, – ждешь невероятного и удивительного, а оно оказывается просто работой. От тетушки Ивены можно ждать только скукотищи – а она оказывается дремознатцем. Вот это и есть чудеса!»

В самом начале тетушка честно созналась, что она еще не до конца постигла науку. В город она приехала ненадолго, повидать родню. Дома, на побережье, она числится в ученицах настоящего мастера. Но азы она может объяснить Геллене и сейчас.

– Можно еще сказать, что всякая вещь и всякая жизнь дополняют песню Девы своим эхом, – продолжает Ивена. – А также всякая смерть.

Холодок катится по спине Геллены. Задержав дыхание, она поднимается со стула и смотрит внимательней – но не на тетушку, а на воду.

Она не призналась бы в этом, но эта, новая Ивена ее немного пугает.

– Есть и обратная связь, – говорит та. – Где сталкиваются две волны – рождается новая. Где согласно звучат два эха, зачинается новый звук. Если ты выучишь язык, на котором поется Сон Жизни, то сможешь управлять поступками и словами людей, а также живой и мертвой природой.

Геллена закусывает губу. Она мало что поняла, но ее охватывает благоговение. И все же увлеченность не до конца затмила ее разум. Она не может не повторить вопроса:

– Тетушка Ивена… разве это не ведьмовство?

Та качает головой.

– Ты многое знаешь, милая. Разве тебе не рассказывали, что ведьмы используют силы Смертной Яви?

– Конечно.

– Ведьмы приводят в мир смерть и используют ее эхо для изменений. Потому что нет эха сильнее, чем эхо смерти. Теперь ты понимаешь?

– Да. Кажется, да. Это не ведьмовство, потому что используются только силы жизни. Но…

Ивена величественно кивает.

– Спрашивай, – одобряет она. – Хорошая ученица должна задавать много вопросов.

Впервые нравоучения тетушки приходятся Геллене по душе. Она смотрит на Ивену с искренней улыбкой.

– Но как они используются? Где взять силы, чтобы… изменять Сон Жизни? Некромантиссы поддерживают Деву своими песнями, они могут петь разные Сны – Сны Земли, Сны Воды… А здесь?

– Где взять силы, чтобы изменять Сон Жизни? – медленно повторяет Ивена и смотрит на ученицу с хитринкой. – А ты не догадываешься?

Геллена приоткрывает рот.

– Нет.

– В собственной душе, дорогая. В глубине сердца. И самую великую силу дает любовь… Скажи мне честно, ты любила уже?

От неожиданности Геллена хватает ртом воздух. Алая краска заливает ее уши, щеки и шею. Девушка опускает глаза и впивается пальцами в край стола.

– Нет, – робко отвечает она.

– Тебе почти четырнадцать, – ласково говорит тетушка. – Сказочные героини в твоем возрасте уже шли под венец. Но мы не в сказке… Гелле, ты сразу подумала о женихах, но почему?

Пунцовый румянец покрывает даже грудь Геллены. Она совсем онемела от стыда и не может ответить. Ивена мягко смеется.

– Не смущайся так. Есть любови и кроме супружеской, и силы их ничуть не меньше. Любовь родителей к детям. Любовь детей к родителям… Взаимная любовь матери и ребенка – это огромная мощь. Подумай о Деве Сновидений: мир, в котором мы живем – ее дитя… Если ты хочешь начать учиться, первое, что ты должна сделать – найти эту силу внутри себя.

Геллена молчит.

– Подумай о своей матери, – советует Ивена. – О своей настоящей матери. Позови ее.

Геллена мнется.

– Но…

– Нет, не о Лореасе! – настойчиво говорит Ивена. – Лореаса добра к тебе, но она не твоя мать.

– Тетушка…

– Она даже не человек!

– Но… может быть, можно… любовь к отцу…

– Нет! – восклицает Ивена. – Нужна та, кто выносила тебя, вырастила в своем теле, вскормила своим молоком!

Лицо Геллены мучительно искажается. Она тихо произносит:

– Но я… почти не помню свою маму…

– Неправда, – уверенно отвечает Ивена. – Эти воспоминания скрыты под пологом лет, но они живы. Ты можешь вызвать их.

– Я…

– Гелле, ты хочешь учиться?

– Да! Но…

– Никаких «но», – жестко говорит Ивена.

Глаза ее сверкают, тело напряжено. Геллена не поднимает на нее взгляда и не видит, как упруго, точно хищница, тетушка подалась к ней. Не видит, как она склонилась над тазом с водой и как пальцы ее вычерчивают на воде странные знаки. Не видит, как отзывается ей вода: приподнимается вслед за пальцами Ивены, будто вязкое тесто, тяжело колышется и бурлит.

– Никаких «но». Или ты хочешь учиться, или нет.

Внезапно выражение ее лица меняется: теперь Ивена смотрит ласково, тепло, ободряюще. Голос ее смягчается и звучит как нежное кошачье мурлыканье:

– Гелле, что с тобой? Я всего лишь попросила тебя подумать о маме. Тебе так больно думать о ней? На самом деле ты тосковала по ней все эти годы и обманывала себя, думая, что мачеха заменила тебе ее… О, это очень больно понимать. Я сочувствую тебе… Как звали твою настоящую маму?

Геллена глубоко вздыхает.

– Тиена.

– Тиена… Она покинула тебя, да? Отправилась в Явь и оставила тебя одну?

– Тетушка, – почти со слезами начинает Геллена, – я не хочу…

Ивена уже не обращает внимания на слова девушки. Вода в тазу перед ними меняет цвет и закипает холодным кипением.

– Тогда ты тем более должна поговорить с ней, – твердо говорит она. – Вызвать ее… образ из глубины своего сердца. И поговорить с ней… с той, кого ты помнишь.

Голос Ивены горяч и сладок, как свежая карамель. Она охвачена вдохновением. Она почти выпевает слова. Веки ее полуприкрыты. Пальцы касаются поверхности воды в тазу.

Вода стала черной и ледяной.

Здесь, в тихой кухоньке старого дома, дышат мраком воды гиблых болот. Сердце Королевского Леса бьется все громче. Войди сейчас умеющий видеть – поклялся бы, что старым, потертым тазом только что зачерпнули воду из-под самых Стен Кошмара.

Глаза Ивены такие же черные и ледяные.

– Тебе нужно помириться с ней, Гелле, – тихо и нежно произносит она, – и сказать, как сильно ты ее любишь…

Геллена медленно открывает глаза.

Она дома.

Здесь темно и тихо. Кто-то погасил Сон Огня в кованых фонариках, да и сами фонарики зачем-то унесли. Зачем? Они всегда стояли на окнах, сколько Геллена помнит… Камин холоден и полон золы. Занавески давно пора постирать, а ковры выбить. Как странно. В доме было чисто, когда Геллена уходила в гости к тетушке… Она осторожно ступает по скрипучим половицам.

По спине сбегают мурашки.

В их доме нет скрипучих половиц. Нет рассохшегося или гнилого дерева, нет жучков-древоточцев. Со всем этим легче легкого справиться некромантиссам, умеющим петь Сон Растений.

Что-то случилось?