Михаил Тырин - Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)

– Это неправда!

Тонкие брови тетушки Ивены ползут на лоб.

– Что… о чем ты, милое дитя?

– Вы сказали неправду о моей матери! Моей… приемной матери! Она добрая и заботится обо мне!

– О… – округлившийся рот тетушки похож на дырку в розовом атласе лица. Геллена гневно смотрит ей в глаза, задрав подбородок, кулаки ее сжаты, на щеках рдеет румянец.

– Меня вовсе не заставляют!.. – прибавляет она. – Я учусь!..

Мало-помалу она теряется под изумленным и деланно-наивным взглядом тетушки и говорит все тише. Тетушка смотрит на нее со снисходительным любопытством.

– Простите, – наконец нерешительно говорит Геллена. – Но я не могла промолчать.

Тетушка Ивена моргает, складывает губы в гримасу задумчивости – и вдруг улыбается.

– Тогда я тоже попрошу у тебя извинений, дорогая Гелле, – произносит она совершенно другим голосом. Слова ее звучат искренне, и Геллена смущается. Может, она тоже была несправедлива к тетушке? Может, та не так плоха?

– Прости, что я так отозвалась об этой благородной женщине, – мягко говорит Ивена. – Мой жизненный опыт сыграл со мной злую шутку. Ты ведь и сама знаешь, что обычно мачехи недобры к падчерицам, особенно если у них есть свои дети.

– Мои сестры, – быстро говорит Геллена, – мои… лучшие подруги.

Она понимает, что перебила тетушку; это, как ни крути, дерзко и невежливо, и Геллена опускает глаза. Уши ее по-прежнему горят, а в груди все сжимается от волнения.

Ивена улыбается шире, от уголков глаз пролегают морщинки. Она как будто вмиг стала другим человеком. Геллена приходит в замешательство. Она слишком юна, чтобы понимать людей вроде тетушки Ивены, и может лишь верить и недоумевать.

– Я рада, что ошиблась, – говорит тетушка с сердечной теплотой. – Раз все так, то тебе очень повезло. Будь благодарна судьбе, Деве Сновидений и отцу, который выбрал такую хорошую женщину в жены. И, конечно, госпоже Лореасе.

О, это все та же тетушка! Геллена скрывает усмешку. Это все та же тетушка Ивена, которая вечно напоминает всем, кто, за что и кому должен быть благодарен. Иногда противная, иногда глупая, но вовсе не злая.

– Я иду на кухню, – говорит тетушка и чуть приподнимает свечу в стакане подсвечника. – Не поможешь ли мне? Нужно переложить пирожки с противня в корзинку и принести девочкам.

– Да, конечно, – охотно соглашается Геллена.

По дороге Ивена спрашивает ее:

– Чему же ты учишься?

– Пока что всему понемногу. Я еще не решила, кем быть.

Сказав это, Геллена тут же понимает, что такая откровенность была лишней. Но слово – не воробей, его не воротишь. Тетушка вновь изумлена до глубины души.

– Быть? Решила? О Гелле! Ты должна думать о том, как стать хорошей женой и матерью. Здесь нечего выбирать.

«Какая я болтушка, – с досадой думает Геллена. – Надо учиться держать язык за зубами!»

– Да, вы правы, – смиренно отвечает она.

Но тетушка не так проста. Она заигрывает с девочкой, будто кошка с мышью. Она смеется.

– А впрочем, – доверительно говорит она, – на свете так много интересных вещей. Вряд ли заманчива жизнь между печкой и колыбелью. И плоха та мать, которой нечему научить ребенка.

Недоверчиво, широко распахнутыми глазами Геллена смотрит на нее, а довольная тетушка кивает в подтверждение собственным словам. «Какая она… странная», – думает Геллена.

Кухня почти не освещена. Только огонь за печной заслонкой играет алыми языками. За окном стемнело. Тетушка Ивена зажигает от своей свечи пятисвечник над широким столом. Потом она с помощью Геллены вынимает из печи тяжелый противень. Надев на руку чистый полотняный мешочек, Геллена начинает перекладывать горячие пирожки. Тетушка не помогает ей, чтобы избежать лишней суеты над горячим железом, да здесь и не нужна помощь. Ивена стоит над столом, сложив руки под грудью.

– Если тебе интересны науки, – вдруг говорит она, – наверняка тебе будет интересна и наука дремознатства.

«Вот это да! – брови Геллены приподнимаются. Тетушка не перестает удивлять ее. – Она что-то смыслит в науках?»

– А что это такое? Я даже не слышала об этом.

– Это наука о человеческих душах. Об их пути от Сна к Яви, о том, как души отзываются на Сны Жизни, и что происходит с ними после смерти.

– После смерти? – переспрашивает Геллена.

Тетушке не потребовалось прилагать много усилий, чтобы ее охватило любопытство. Геллене сразу вспомнился давний разговор с Лореасой и вопросы, на которые мачеха-некромантисса не знала ответов. Еще совсем маленькой Геллена задумывалась о том, для чего люди видят Сон Жизни, как правильно подготовиться к путешествию в Явь и что будет там, за гранью. Если есть такая наука, значит, кто-то искал ответы и находил их. Что же известно дремознатцам? Это так интересно!

Но вместе с тем слабое подозрение, словно червячок, грызет где-то глубоко. Геллена помнит, о чем пела Лореаса давно, когда она была ребенком – об ужасном склепе, где погребена любовь, о Стенах Кошмара и роднике мертвой воды, бьющем в черных топях… И она, нахмурившись, спрашивает:

– А это не ведьмовство?

– Что ты! – Ивена всплескивает руками. – Это наука о святом Сне Жизни. Разве она может быть ведьмовской?

Геллене не приходит в голову спросить, откуда тетушка знает о ведьмах.

Возвратившись, они попадают в самый разгар веселья. Люна визжит и пытается спрятаться в шкаф, старшие девочки хохочут, а Ринна сидит на подоконнике, завернувшись в штору, и замогильно воет.

– Ох, что за бедлам! – восклицает тетушка. – Что вы затеяли, бесстыдницы?

– Они пугают меня! – кричит Люна.

– Мы рассказываем страшные истории, – жеманно произносит Эльхена и делает реверанс, чем вызывает новый взрыв смеха. – Не знаете ли вы, тетушка, таких историй?

Геллена воображает, какие истории тетушка полагает достойными того, чтобы их рассказывать молоденьким девицам, и у нее делается кисло во рту. Она корчит гримаску.

Но она снова ошиблась.

– Я знаю печальную историю о том, как бедный сиротка замерз студеной зимой под дверью у жестоких людей, – строго говорит Ивена. – И знаю страшную историю о крысолове, который увел всех детей нашего города, потому что родители не заплатили ему за работу. Но мне кажется, что вы уже слышали эти истории.

– Да, слышали, – честно отвечает Люна, выбравшись из шкафа.

– Может, лучше рассказать вам другую историю? – спрашивает тетушка, присев в кресло. Глаза ее странно блестят. – Загадочную историю о прекрасном принце?

– Да! – хором, с придыханием говорят девочки. – О да!

Ивена устраивается в кресле поудобнее. Ее не приходится просить дважды.

Она выдерживает паузу, дожидаясь, когда все замолчат, и начинает: