Николай Чадович - Первые шаги по Тропе: Злой Котел

Тело деревенело от холодной воды, здоровенные пиявки сосали мою кровь, как пьяницы – дармовую брагу, а корыто с грязью весило побольше, чем двуручная кувалда. Не позволяя себе ни минуты отдыха и постоянно рискуя жизнью (ямы с зыбучим илом встречались здесь на каждом шагу, а заполучить укус ядовитой змеи было даже проще, чем прихлопнуть комара), мы вдвоем собрали едва ли пуд руды. Такого количества могло хватить максимум на пару ножей.

Только теперь я понял истинную цену здешнего железа. А мы-то в кузнице швырялись его кусками, словно бесполезным хламом.

Я уже хотел махнуть на все рукой и вновь отправиться в самостоятельный поиск, когда невольник подал знак, что работа окончена.

Усевшись в тростниковую лодку, мы взялись за шесты (весла сразу бы увязли в густой тине), и спустя какое-то время я учуял хорошо мне знакомый запах горящего угля и раскаленного железа – запах кузницы.

Зная со слов Храпа о пристрастиях Костолома, я заранее зажал в кулаке алмаз. Золотые ключи открывают любые замки, а алмазные – тем более.

– Так говоришь, Храп Непогода привет мне передает? – разговаривая со мной, Костолом продолжал сосредоточенно колотить молотком по заготовке ножа. – А больше ничего?

– Больше ничего, – я стоял перед ним, понурившись, словно напроказивший школьник.

– Как он сам поживает?

– Никак не поживает. Помер Храп Непогода. Прямо у меня на руках помер.

– Что так? В кузнице надорвался или с соседями повздорил?

– Повздорил… Только не с соседями, а с сыщиками, которые чужаков повсюду выискивают.

– Понимаю. У меня они тоже побывали. Все вокруг обшарили. Едва наковальню не перевернули. Хотел их турнуть, да не стал связываться.

– А вот Храп связался.

– Кузнецов, надеюсь, он не опозорил?

– Нет. Все сыщики вместе с ним полегли.

– Молодец… А тебе что от меня надо?

– Сам не знаю… Храп перед смертью велел мне сюда идти. Здесь приют искать.

– Здесь, говоришь? – только теперь я заметил, что Костолом лупит молотком куда ни попадя, раз за разом промахиваясь по заготовке. – Храп сам окочурился и меня вслед за собой тянет! Думаешь, я не догадываюсь, кто ты есть такой на самом деле? Сыщики все твои приметы подробно описали. Светлый, лохматый, стройный, руки до колен, а ноги еще длиннее рук.

– Под такие приметы каждый второй чужак подходит, – возразил я. – Да только не надо забывать, что тот, кого они ищут, был глухим.

– Долго ли глухим прикинуться? Нет, меня не проведешь! Если бы не последняя воля Храпа, ты бы уже давно сидел в цепях. Но ради его памяти обойдемся без шума. Ступай своей дорогой, и будем считать, что мы вообще не встречались.

– Я и сам не хочу здесь задерживаться. Сейчас уйду. Но сначала ответь мне на несколько вопросов.

– Да ты, оказывается, смельчак! – Костолом резко выпрямился и поудобнее перехватил молоток. – Ищешь себе неприятностей?

– Я ищу только ответы на свои вопросы. И ничего больше. Взамен за них готов заплатить вот этим, – моя ладонь, в которой давно грелся алмаз, разжалась.

– Ну ты меня и удивил! – скептически скривился Костолом. – Можно подумать, что я камушков прежде не видал.

– Может, и видал, да не таких. Это камушек особенный. Драгоценный.

– Что из того? В наших болотах такое добро не в чести. Куда я его дену?

– Но ведь вы собираетесь покинуть болота и переселиться в Ясмень. Там начнется совсем другая жизнь и на смену прежним ценностям придут новые. Примерно вот такие… Да что я говорю! Ты и сам все прекрасно понимаешь.

– Дай взглянуть, – Костолом немного поостыл.

– Возьми. А я тем временем подержу твой молоток.

Учти, что по крайней мере двое из троих сыщиков – на моем счету.

– Об этом я сразу догадался. В железе Храп разбирался, ничего не скажу, а вот бойцом всегда был никудышным. Он посмотрел сквозь алмаз на огонь, а потом чиркнул его гранью по точильному камню. Дабы разжечь его алчность, я с видом знатока пояснил:

– За эту безделушку можно приобрести целую гору самого лучшего железа. Или десять кузниц, подобных этой. – Может быть, – он продолжал рассматривать алмаз со всех сторон. – Но за нее не купишь Костолома Маету. Я не стану предателем. Ты зря соблазняешь меня.

– Никто и не предлагает тебе стать предателем.

Меня не интересуют ваши секреты. Услышав мои вопросы, ты сам в этом убедишься. В любом случае, заподозрив подвох, ты можешь воздержаться от ответа.

– Ты затеял какую-то коварную игру и заранее уверен в успехе. Но не считай других глупее себя. В искусстве строить словесные ловушки мне приходилось состязаться с самим Кудесником.

Услышав странное имя, не раз упоминавшееся Храпом, я полюбопытствовал:

– С кем, с кем?

– Неважно, – отрезал Костолом. – Просто я хочу предупредить, чтобы ты не надеялся на легкую победу. Твоей хитрости будет противостоять моя проницательность.

– Я не собираюсь хитрить и тебе не советую. Поверь, честные и прямые ответы принесут пользу очень многим, в том числе, возможно, и твоему народу.

– Мой народ сам позаботится о себе… Так и быть, сыграем в твою игру. Но вопросов должно быть не больше пяти. Это мое первое условие. Условие второе – отвечать я буду односложно. Только да или нет. Ты согласен?

– Если других условий не предвидится, придется принять те, которые есть.

– Тогда спрашивай, – он положил алмаз в центр наковальни, на шаг от себя и на два шага от меня.

– Это ты научил Храпа кузнечному ремеслу? – первый вопрос был потрачен в общем-то бездарно, на простое, хотя и необходимое, уточнение.

– Да.

– Кто научил тебя?

– Ты забыл условия игры. Вопросы, на которые нельзя ответить односложно, отклоняются.

– Согласен. Тогда я спрошу иначе. Тебя научил кузнечному ремеслу Поводырь?

– Нет, – всего на миг его лицо приняло недоуменное выражение.

Скорее всего, никакого Поводыря он и знать не знал. Неужели тенетники снабдили меня непроверенной информацией? А если все дело в терминах? В Польше, например, говорят не «красота», а «урода». Пойди разберись несведущему человеку.

И тут меня осенило!

– Тебя научил Кудесник?

– Да, – сказано это было совершенно спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся.

– Сейчас вопрос будет чуть подлиннее, – от волнения я стал сбиваться. – Приготовься его выслушать.

Всему, что умеют твои соплеменники, включая и речь, вас тоже обучил Кудесник?

– Да, – ответил Костолом и после паузы по собственной инициативе добавил: – Не всех, конечно, а только таких, как я. Мы потом учили других… В этом на самом деле нет никакого секрета.

– Но сейчас-то вы живете своим умом, не обращаясь ни к кому за советами?