Алексей Золотухин - Агония небес. На исходе дней

Охранник собрал наши паспорта и передал пограничнику.

Тот открыл их один за другим и, сосредоточенно изучив, стал мрачнее тучи.

– Так, все паспорта фальшивые. Этих четверых на наш катер. А вы, уважаемые сотрудники госбезопасности, свяжитесь с нашим начальством. До соответствующего приказа задержанные останутся у нас на базе.

– Что? – возмутился Зверев и, отойдя в сторону, начал кому-то звонить по телефону.

Пограничник спокойно дождался конца разговора.

Наконец, полковник вернулся, красный как рак.

– С вами свяжутся позже. А пока мы тоже поедем на базу.

– Нет, только после получения приказа. Прошу прощения, устав. Молодые люди, следуйте на катер.

Зверев начал бесноваться и ругаться с капитаном, не в силах ничего сделать.

Мы перебрались на крохотный, по сравнению с сухогрузом, пограничный катер. Затем небольшое судно не спеша отплыло по черным ночным волнам, оставив позади небоскреб корабля.

Все спустились внутрь катера, где были две каюты и общая комната со столом и двумя железными скамьями. На одну из них посадили нас, на другую сели зеленые береты.

Грозные ребята смотрели весьма недружелюбно, особенно их командир.

– Ну и кто же вы на самом деле? – он открыл один из паспортов и пристально посмотрел на меня. – Хаим Беркович… Сколько лет? Двадцать девять? А на вид меньше сорока и не дашь.

– Да какие сорок! – возмутился я.

И тут командир засмеялся во всю глотку.

– Нет, Дмитрий однозначно был прав, когда эту шутку придумал. Говорит, приколись над возрастом Призрака, и он сорвется. Ладно, расслабьтесь. Все нормально, теперь вы у своих. Считай, до самой Японии можете отдыхать. Капитан сухогруза связался с Евреем, и тот предупредил нас о федералах. Так что мы сделали вполне легальный рейд, а эти ребята, похоже, работают сами на себя, раз нас никто из их начальства не остановил. Поэтому считайте, вас в России никогда и не было. Ну а теперь давайте выпьем за знакомство. Столько о тебе наслышаны, Быстров, ты прямо второй Мавроди. Только тебя оправдали.

– Не принижай Сашу. Мавроди по сравнению с ним простой торговец гербалайфом, – сострил Максим.

Пограничники начали накрывать на стол. Поставили свежие фрукты, лососину, красную и черную икру, крабы и гребешки – в общем, все, что нелегально вывозили из России в Японию. В довершение убранства капитан принес несколько бутылок саке.

Денис подсел с двумя рюмками саке к Марине.

– Мы еще мало друг друга знаем. Предлагаю выпить за удачное начало путешествия.

– Нет, я не пью крепкие напитки, – ответила девушка и одарила парня таким взглядом, что у него исчезло всякое желание заигрывать.

Кабан пересел к Максиму.

– Все подруги Призрака – отборные стервы.

– Нежелание с тобой переспать говорит не о стервозности, а о здравом смысле. Кому нужны лысые дети с интеллектом ниже плинтуса? – злорадно засмеялся Макс.

– Никак простить не можешь, что я на допросе раскололся? Может, в глаз вилкой заехать, чтобы простил?

– Ты всех засветил так, что я до сих пор не могу связаться с семь ей. Что, трудно было придерживаться легенды? Неужели ты, дурак, думал, что федералы вправду отпустят и все простят, как обещали?

– Да пошел ты… – обиженно буркнул Денис и хотел снова пересесть, но Шустрик придержал его за локоть.

– Ладно, проехали… Давай выпьем за новые перспективы.

Насмотревшись, как мои напарники ссорились и мирились, я налил себе доверху граненый стакан саке и залпом выпил. Тепло медленно разливалось по телу, голова немного затуманилась. Слишком много стрессов и ноющей боли от ран. Похоже, я сильно перенервничал из-за последней истории с ФСБ и пограничниками. Кроме того, был расстроен из-за Златы. Какая-то мистика с неожиданно родившимся у меня сыном!

Все было слишком сложно, и хотелось алкоголем заглушить душевную боль, хотя известно, что это никому не помогало.

Налив себе еще один стакан, я осушил его так же быстро, как и первый. Даже закусывать не хотелось.

Марина поставила рядом со мной пустую рюмку.

– Налей и мне. Зачем одному напиваться, – девушка улыбнулась.

– Может, лучше соку? Саке крепковат для тебя.

– Саш, ты вроде мне уже не учитель. Конечно, я могу и сама налить, но, думаю, тебе сейчас компания не помешает.

Посмотрев на бывшую ученицу и не решаясь налить ей, я впал во временный ступор, одолеваемый переживаниями о Злате.

– Саша, ты во мне дыру взглядом прожжешь. Так ты нальешь мне?

Вместо этого я снова налил себе и, осушив очередной стакан, почувствовал, что наконец-то прекратилось внутреннее самобичевание, и хаос в голове начал утихать.

Нарастающее веселье пьяных пограничников сильно раздражало.

– Нет. Пойдем лучше отсюда, поболтаем. Тут слишком шумно.

– Давай, – покорно ответила девушка и улыбнулась немного смущенной улыбкой.

Мы ушли в одну из тесных, но удобных кают и присели на кровать рядом друг с другом.

– Да, здесь намного тише, ты прав.

Повисла мучительная пауза, я не знал, о чем говорить с Мариной. Повинуясь какому-то подсознательному импульсу, я посмотрел ей в глаза и чуть коснулся снизу подбородка девушки указательным пальцем. Марина, действительно, была похожа на Злату, но отличалась присущей подросткам худобой и угловатостью.

Девушка, неверно истолковав этот жест, прильнула ко мне и поцеловала в губы. Правда, целоваться она не умела и, похоже, очень нервничала, отчего тыкалась носом в мое лицо.

К тому же я не отвечал на ее поцелуи, но и отстраняться не стал, а просто обнял, словно был старшим братом. Мне было плохо, очень плохо и одиноко, и не хотелось отпускать Марину.

Мы легли на кровать. Но бывшая ученица все воспринимала не так, как я. Да и откуда она могла знать, что творилось в моей голове. А я сейчас думал совсем о другой девушке.

– Саш, ты будешь смеяться, но у меня это первый раз.

Она вся дрожала.

Снова посмотрев Марине в глаза, я попытался подобрать слова, чтобы все объяснить и при этом не обидеть.

– Ты не так меня поняла. Ты красивая, но я влюблен в другую, хоть мы сейчас с ней и не вместе. Только не обижайся…

– Нет, все в порядке… Правда… – ответила девушка, но голос ее дрожал, в глазу показалась слезинка.

Наступил очень неловкий момент. Но тут изрядно выпившие Денис и Максим начали ломиться в дверь каюты и наперебой кричать мне пьяными голосами.

– Приии… зрааак… Открывай!

– Дверь открыта, придурки, вы ее просто не в ту сторону толкаете.

– Сань! Кончай там обжиматься! Выходи, у нас тут кризис!

Они снова обрушили удары своих кулаков на дверь, так и не вняв простой инструкции по ее открыванию.

– Какой кризис? Саке, что ли, кончилось?