Алексей Золотухин - Агония небес. На исходе дней

– Снова не вижу своей выгоды.

– Без сомнения, тогда начнется война. Твой отец, испугавшись ответственности, сбежит в отдаленную систему и спрячет ее от чужих глаз, пока все не успокоится. Сейчас ты не сможешь отключить мои оковы, а вот законнорожденный сын и наследник твоего отца – сможет. И когда он это сделает, я сбегу, укрывшись до времени, пока война не искалечит обе стороны до такой степени, что обе расы ослабнут, а молодые начнут вырываться из рабства и теснить угнетателей. Я же смогу восстановить силы и сокрушить предателей, захвативших власть во Вселенной, и дать свободу порабощенным народам. Весь мир изменится. Это время будет совсем иным, не таким, как сейчас.

– Не верю я в твое благородство. Ну и потом, где во всем этом я?

– Лифт времени не способен перемещать материю – лишь информацию, в нашем случае ваше сознание. Впрочем, сознание тоже просто так не переместишь, нужно точно знать, куда. В том времени, куда вас переместят, должна находиться нужная тебе телесная оболочка. А это значит, тебя переместят в тело твоего отца или даже, скорее, его законнорожденного сына, сам он не любитель подобных экспериментов. Хеймдаль же сама жила в те времена, с ней еще проще.

– Так я стану наследником своего отца?

– На время. Но потом то самое тело станет сосудом для моего побега, а ты выберешь себе любое другое, которое тебе понравится, и будешь моей правой рукой в борьбе. Ты готов изменить мир, что отвернулся от меня?

Аргос включил вариатор, чтобы проверить слова заключенного.

– Вероятность реальности девяносто два процента.

Аргос почесал подбородок.

– Что ж, почему бы и нет…

Как только он это произнес, все вокруг замерцало и, на мгновение исчезнув, появилось вновь.

Теперь вместо тюремной базы в космосе летел огромный корабль класса «Звездный молот». Впереди, словно пчелиный рой, кишел космическими кораблями Город Богов, к которому он направлялся.

– Что ж, первая часть плана выполнена. Я, наконец, свободен, – сказал Быстров, стоя у широкого окна и глядя в темноту космоса, которая периодически освещалась яркими вспышками.

Шла война. Война разрушительная и беспощадная. Создатели и Сеятели объединились перед лицом тотального уничтожения и теперь плотным кольцом осадили остатки армии, преследуя корабль.

В руках у Быстрова был дневник, и он, положив его в карман, продолжил внутренний монолог:

«Войну и преследование я тоже предполагал… Хеймдаль все рассказала о моем пробуждении, и вот результат… Но пока все по плану…»

– Команда кораблю взять управление лифтом времени и начать процедуру моего переброса в пространственно-временную точку с координатами с171 в243 н324 время – вап3276, – обратился он к кораблю.

«Предупреждение Хозяину: перемещение физического тела повлечет перегрузку реакторов лифта времени и «Возмездия». Взрыв неизбежен».

– Не имеет значения, этой реальности больше никогда не будет.

Быстров исчез в яркой вспышке, и в это же время появился во вратах стеклянного города.

Прямо перед ним стояли его земные родители. Они застыли в неподдельном удивлении, но Быстров, не обратив на это внимания, протянув отцу дневник и заговорил с ним:

– Не бойтесь, я ваш сын, сейчас я пришел из будущего. От вас многое зависит. Если желаете мне добра и хотите мира на Земле – сохраните этот дневник. Отец, я должен получить его лишь по сле твоей смерти, иначе изменения в моем поведении могут заметить те, кто за мной следят, а это будет слишком рано. Через своего человека я привел вас сюда и тем самым добавил вам проблем, но вы же сами хотели ребенка, так что берите на себя ответственность. Это место до времени сберегите и никому о нем не рассказывайте…

В глазах отца засветилось желание помочь, и время снова стало меняться.

Теперь Быстров находился в огромном зале. В воздухе больше не витало ощущение угрозы, ибо все изменилось.

– Что ж, сочиненный мною дневник стал хорошей инструкцией для Быстрова. Наблюдатели ничего не заподозрили и перестали существовать, а Сеятели и Создатели разгромлены. Лифт времени разрушен, и ничего более не изменить. Так что годы моего заключения не прошли зря… А ведь в том дневнике почти все было правдой, по крайней мере, возможным ее вариантом. За исключением того, что никакой другой причины его существования, кроме как отвлечь наблюдателей, не было.

Быстров окутался черной дымкой, словно горел изнутри.

– Наконец-то свобода!