Дмитрий Колосов - То самое копье

Пирующие вели себя шумно и крикливо, как обыкновенно случается с людьми, только что пережившими смертельную опасность. Часто подливая вино в стремительно пустеющие кубки, они кричали здравицы в честь своего повелителя, славили его мудрость и доблесть. При этом большинство из них не забывали упомянуть и себя. Сего соблазна избежали лишь двое: мудрый Саиф-ад-дин, слава которого и до сегодняшней битвы была столь велика, что глупо было бы стремиться умножить ее, да могучий Исфендияр, умеренный как в питье, так и в слове. Вынужденный по настоянию Тимурленга произнести речь, Исфендияр ограничился тем, что восславил своего господина да помянул о подвиге его достойной гостьи, что сумела обратить прочь прорвавшихся к холму всадников. Как это случилось, Тимур никому не рассказал, но всем было ясно, что без колдовства не обошлось. Теперь уже Шева совершенно не сомневалась, что Арктур узнал ее, но последнее обстоятельство мало беспокоило Охотницу. Сразу по окончании битвы она связалась с Суртом, и тот принял меры, чтобы в этот раз не дать Арктуру ускользнуть. Хроноперехватчики блокировали все временные потоки, а неподалеку от холма, на котором расположились пирующие, заняли позиции агенты Управления, перекрывшие все возможные пути перемещения в пространстве. Арктуру некуда было бежать. Должно быть, он и сам понял это, потому что все чаще и чаще Шева ловила на себе его пристальный взгляд, в котором поочередно мелькали то удивление, то растерянность. Казалось, Арктура изумлял сам факт того, что Шева все же сумела добраться до него. Но право, это было не так уж сложно. Арктур переоценил собственные возможности и недооценил своих противников. Ему следовало действовать не столь опрометчиво. Но он решил погеройствовать и вышел из тени, где он должен был скрываться вплоть до того мгновения, когда копье окажется в его руках. Страсть к красивой позе погубила Арктура, бывшего, впрочем, далеко не первым в длинном списке тех, кто поддался пагубному чувству.

Поймав в очередной раз взгляд Арктура, Шева улыбнулась в ответ. Теперь дело было за малым. Оставалось лишь получить Арктура из рук Тимурленга и передать его в руки Сурта, после чего Шева могла с чувством выполненного долга возвратиться в свой милый дом под бок к храпящему Броеру. Правда, был еще Пауль, столь опрометчиво попытавшийся изменить течение Отражения. Шева была достаточно осведомлена о том, что Господин счастливых обстоятельств не любит обременять себя пленными, если только речь не идет о красивых девушках, ученых мужах или искусных резчиках по камню или металлу. Все прочие были лишь достойны того, чтобы внести свой скромный вклад в пирамиду — ужасающий взор памятник очередной победе, бесчисленное число которых уже красовалось на бескрайних пространствах от Индии до Палестины. Шева не могла допустить, чтобы Пауля постигла подобная участь. Она намеревалась спасти его и имела все основания полагать, что это ей удастся. Господин счастливых обстоятельств был слишком обязан Охотнице, чтобы отказать ей в пустяковой просьбе. Словно прочтя мысли Шевы, Тимур поднял вверх кубок.

— Эту чашу я пью за здоровье тех, кто разделяет сегодня сладость моей великой победы. Я пью за всех вас, соратники и друзья, доблестью озарявшие мой путь на протяжении долгих и трудных лет. Я пью за тебя, Саиф-ад-дин, мой старый товарищ, участник всех моих бранных потех. Я пью за тебя, мой внук! — Тимур благосклонно кивнул Халил-султану, зардевшемуся от столь неожиданной и приятной чести, оказанной ему дедом. — Признаться, я не ожидал от тебя такой отваги и счастлив, что поверил тебе! Я пью за тебя, отважный Исфендияр, первым проложивший путь к победе и вовремя успевший повернуть коней обратно! И наконец, я пью за мою прекрасную гостью, чья твердая рука спасла вашего господина от неминуемой смерти. Я пью за тебя, прекрасная Лейла, я пью за всех вас, мои друзья!

Произнеся это, Господин счастливых обстоятельств единым махом влил содержимое чаши в широко раскрытый рот. Чувствуя на себе множество любопытных взглядов, Шева притворилась, что тоже пьет, но лишь пригубила вино. Ей предстояло завершить операцию, и потому следовало сохранить ясность мыслей. Особенно теперь, когда Арктур узнал ее. Шева ограничивалась тем, что лишь изредка отхлебывала из чаши. Левый локоть ее ощущал твердое прикосновение излучателя, уже на треть разряженного, но еще способного выдержать долгий бой. Это придавало ей уверенности. Хотя Арктур и ловок в делах, когда речь заходит о смерти, ему не так-то легко будет совладать с Шевой, с мечом в руках против излучателя.

Шева улыбнулась — сначала Арктуру, а затем Халил-султану, искоса поглядывавшему на нее. На душе Охотницы было легко. Ее миссия подходила к удачному завершению. Оставалось лишь добиться от Тимура, чтобы он выдал Арктура, но Шева надеялась, что Господин счастливых обстоятельств с вниманием отнесется к ее настойчивой просьбе.

Глаза Арктура жгли, и Шева на мгновение прикрылась от них ладонью. Потом она собрала в комок всю свою волю и встретила его взгляд. Удивительно, но она не смогла докопаться до истинной сути Арктура. Впрочем, что тут удивительного? Арктур всегда великолепно владел собой. Вот и теперь он сумел спрятать свою изначальную суть где-то в глубине и внушить себе, что его имя Исфендияр и что он воин. Его помыслы были прямы и честны, а душа щедра и отважна. Арктуру удалось слепить привлекательный образ, может быть, лучший из всех, что он создал в своей жизни. Но это ничего не меняло. Вот если бы он был таким там, в Матрице. Если бы он был столь же прям и честен, если бы он с пониманием относился к установкам Системы и трудился на ее благо! Тогда ему не пришлось бы скрываться в этом Отражении, меняя маску за маской. И тогда, возможно, Шева была бы рядом с ним или, по крайней мере, не была бы против него. Охотница ощутила раздражение, граничащее со злобой. Каков умник, подумала она. Считал, да и сейчас считает себя умнее всех. Задумал перевернуть время! Таким самое место на Альпионе!

Неожиданно для самой себя Шева поднялась с ковра. Глядя прямо в глаза Тимуру, она спросила:

— Мой господин, я могу сказать слово?

Это было неслыханной дерзостью, но Шева не сомневалась, что в этом шатре ей простят все. Тимур подтвердил ее убеждение:

— Тебе можно все.

— Хорошо. — Шева протянула чашу, и проворно метнувшийся из-за спины слуга до краев наполнил ее. Шева обвела взглядом собравшихся, притихших в ожидании ее слов. Потом она едва приметно усмехнулась одному лишь Арктуру. — Я не буду пить за победу. Сегодня и так слишком много пили за нее. Я хочу поднять этот кубок за возвращение — за наше счастливое возвращение домой!