Айзек Азимов - Камешек в небе. Звезды как пыль

Видя, что Байрон не улыбается, Джилберт продолжал в том же тоне:

— Молодой человек, где ваше чувство юмора? Вам нужно привыкнуть к тому, что никто не воспринимает меня всерьез. Мои замечания — лишь проявление цинизма. Вы считаете, что Директор стоит чего-либо в наши дни?

О, конечно, Хинрик не всегда был таким. Он никогда не был очень умен, но с каждым годом становится все невозможнее. Я забыл! Вы же его еще не видели! Посмотрите! Я слышу, он идет. Когда он будет говорить с вами, помните, что это правитель величайшего из Затуманных королевств. Какая забавная мысль!

Хинрик нес свое достоинство с легкостью, приобретенной многолетней практикой. Он снисходительно принял церемонный поклон Байрона, потом сказал:

— У вас дело к нам, сэр?

Артемизия стояла рядом с отцом, и Байрон с некоторым удивлением заметил, что она очень хороша собой. Он сказал:

— Ваше превосходительство, я пришел по делу своего отца, вы должны знать, что его казнь несправедлива.

Хинрик отвел взгляд в сторону.

— Я немного знал вашего отца. Он раз или два был в Родии.

Он помолчал. Голос его слегка дрожал.

— Вы очень похожи на него. Но его судили. И в соответствии с законом, я так считаю. Но подробности мне неизвестны.

— Я хотел бы узнать эти подробности, ваше превосходительство. Я уверен, что мой отец не был предателем.

Хинрик нетерпеливо прервал его.

— Как сын, вы, конечно, должны защищать отца, но сейчас трудно обсуждать такие вопросы. Почему бы вам не увидеться с Аратапом?

— Я видел его, и он послал меня сюда. Вы понимаете, я не мог сказать тираниту…

Но Хинрик вдруг застыл и поднес руку к губам, как бы унимая дрожь. Слова его зазвучали приглушенно:

— Вы говорите, вас сюда прислал Аратап?

— Я счел необходимым сообщить ему…

— Не повторяйте того, что вы ему сказали. Я знаю. Я ничего не могу сделать для вас лично, Ранчер… мистер Фаррил. Это не только в моей юрисдикции. Исполнительный Совет… Перестань дергать меня, Арта. Как я могу заниматься делами, когда ты отвлекаешь меня? Исполнительный Совет должен быть поставлен в известность. Да, я посоветуюсь с Исполнительным Советом. Таков закон. Очень важно. Джилберт, не позаботились бы вы о мистере Фарилле? А мне что-то нездоровится…

Он повернулся и пошел, продолжая что-то бормотать.

Артемизия задержалась, коснулась рукава Байрона.

— Минутку. Вы сказали правду, что можете управлять космическим кораблем?

— Совершенную правду.

Байрон улыбнулся. После мгновенного колебания она тоже слегка улыбнулась в ответ.

— Джилберт, — сказала она, — поговорим позже.

Она вышла. Байрон смотрел ей вслед, пока Джилберт не обратился к нему:

— Вы голодны, хотите пить, умыться? Веселей, жизнь продолжается, юноша!

— Спасибо, да, — ответил Байрон.

Он расслабился на мгновение и почувствовал себя удивительно хорошо. Она красива. Очень красива.

Но Хинрик не расслаблялся. Мысли его лихорадочно метались. Он пришел к неизбежному заключению. Это ловушка! Аратап послал его в ловушку!

Он закрыл лицо руками. Он знал, что нужно делать.

Глава 7

Музыкант мозга

Ночь наступает в свое время на всех обитаемых планетах. Не через одинаковые интервалы, потому что известные периоды обращения колеблются от пятнадцати до пятидесяти двух часов. Это требует серьезного психологического приспособления для тех, кто путешествует от планеты к планете.

Во многих планетах такие приспособления сделаны, и периоды бодрствования и сна соответствуют данной планете. На других планетах повсеместное использование кондиционированных атмосфер и искусственного освещения делают вопрос о смене дня и ночи вторичным. На немногих планетах было принято произвольное деление на сутки, игнорирующее естественную смену света и тьмы.

Но какими бы ни были социальные условия, наступление ночи всюду имеет глубокое и постоянное психологическое значение, восходящее к древесному существованию предка человека. Ночь всегда время страха и опасности.

Внутри Центрального Дворца не наблюдалось признаков наступления ночи, но Байрон ощутил ее приход каким-то инстинктом, запрятанным в неизведанных коридорах человеческого сознания. Он представил, что снаружи чернота ночи, едва уменьшаемая искорками звезд. Он знал, что рваная «дыра в космосе», известная как Туманность Лошадиная Голова, закрывает половину звезд.

Ему не спалось. Он перебирал в голове события прошедшего дня.

После короткого разговора с Директором он не виделся с Артемизией и понял, что сожалеет об этом. Он с нетерпением ждал обеда: может, удастся поговорить с ней.

Но ему пришлось есть в одиночестве, если не считать присутствия двух стражников у дверей.

Даже Джилберт покинул его, по-видимому, чтобы пообедать в более подходящем обществе.

Поэтому, когда Джилберт вернулся и сказал: «Мы с Артемизией говорили о вас», — он увидел, как заинтересованно встрепенулся Байрон.

Это позабавило его, он так об этом и сказал.

— Вначале я хочу показать вам свою лабораторию, — заявил Джилберт.

По его сигналу стражники вышли.

— Что за лаборатория? — спросил Байрон без всякого интереса.

— Я собираю устройства, — был ответ.

Внешне это вовсе не выглядело лабораторией, скорее библиотекой с красивым столом в углу.

Байрон медленно огляделся.

— Вы здесь собираете свои устройства? — спросил Байрон. — И что это за устройства?

— Особые подслушивающие аппараты, позволяющие ловить шпионские лучи тиранитов. Они их обнаружить не могут, с их помощью я узнал и о вас, когда о вас доложили Аратапу. У меня есть и другие забавные штуки. Мой видеосонор, например. Любите музыку?

— Не всякую.

— Хорошо. Я изобрел инструмент, только не знаю, можно ли назвать его звучание музыкой.

Он коснулся полки с калго-фильмами, и она легко скользнула в сторону.

— Тут у меня довольно простенький тайник, но никто не воспринимает меня всерьез, поэтому и не ищут. Забавно, не правда ли? Но я забыл, вас ничего не забавляет.

Открылся неуклюжий прямоугольный ящик с полным отсутствием полировки, что свойственно самодельным предметам.

Одна сторона ящика была усеяна маленькими блестящими кнопочками. Джилберт поставил ящик этой стороной наружу.

— Не очень красив, — заметил Джилберт, — но разве в этом дело? Выключите свет. Нет, не ищите никаких выключателей. Просто пожелайте, чтобы свет погас. Сильнее пожелайте! Скажите мысленно: «Хочу, чтобы погас свет».