Мария Фомальгаут - Реалити-шоу «Властелин мира» (сборник)

– Да, везёт тебе, – согласился я, – я вот сколько живу, хоть бы раз что по-настоящему хорошее упало…

– Да ты не смотришь просто. Ты всё на звёзды на свои смотришь, на миры там…А что с неба падает, тебе и неинтересно совсем. Ты посмотри, может, что найдёшь… полезное.

Полезное… я тогда не понимал его, я не верил, что там, наверху, можно разыскать что-то полезное. Ну, куртка упадёт, ну ещё какая-нибудь ветошь, но чтобы по-настоящему дорогая вещь… нет, исключено… Даже и есть, всё это достаётся тем, кто наверху, а нам падает всякая дрянь…

И всё-таки я смотрел в небо – просто так, от нечего делать. К вечеру моё смотрение вверх увенчалось успехом: я увидел, как вниз летит микроволновка, чудом уцелевшая, не разбитая, а когда я поймал её и воткнул в розетку, понял, что она ещё и работает.

Это было здорово – собирать то, что вырастало на моей земле, и жарить там, в микроволновке, чтобы овощи подрумянились до хрустящей корочки. Это был какой-то прорыв – как будто я поднялся на какую-то ступеньку в социальном статусе, стал чем-то другим…

Назавтра я изловчился, поймал летящий сверху телефон, но он уже отжил своё, и вообще был плохонькой марки, и я пустил его лететь дальше. К полудню догадался, сообразил себе крюк на длинной палке, чтобы ловить предметы, летящие с неба. Хотел сделать сачок, но передумал – и правильно передумал. Потому что кресло, которое летело с неба, можно было поймать только крючком. Я сам едва не рухнул с острова, я еле удержал это проклятое кресло – но всё-таки победа осталась за мной.

Кресло было большое, массивное, раскладывалось в кровать, это было здорово. К такому бы креслу ещё пару подушек, плед, и пару банок пива, и сидеть перед компом, смотреть видео. Но подушки сверху не падали, а хмель ещё не вырос, пиво варить было не из чего. Кресло не помещалось под навес моей хижины. Я не знал, что с ним делать, следующий день подсказал мне разгадку: высоко в небе летел, хлопал большими крыльями, полосатый навес, я подцепил его крючком, навес повис на крюке, плавно упал на остров. Теперь у меня был дом, ну, хоть не дом, но…

Я даже представить себе не мог, как я жил раньше – спал на соломе, рыхлил землю, развлекался тем, что смотрел в звёзды.

И всё-таки это было не то. Я вдел острова вокруг меня, большие, широкие острова, там жили люди, у них были бунгало, вертолёты, диваны, ковры, телевизоры, техника какой-то неизвестной понаворочанной марки… Да, кажется, они большую часть жизни смотрели не на звёзды, а на то, что падает с неба…

– Ты учись… – говорил мне сосед, – это по молодости все смотрят в звёзды, как бы побыстрее выше всех долететь до неба – а потом взрослеют. И смотрят не на небо, а на то, что летит с неба. Вещи, деньги… имущество… смотрят же не на того, кто улетел выше всех, а на того, у кого дом побольше… Ну и на тех, кто выше забрался, тоже смотрят…

Сегодня я видел всё тот же сон, тревожный, светлый, волнующий. Я видел себя, летящим на острове, только вокруг меня не было других островов. Острова были там, где-то далеко внизу, их было много, маленькие, истлевающие, доживающие свой век. Я же летел выше всех на своём острове, пережил всех, всех своих сверстников, поднялся в высокое небо, и летел навстречу звёздам…

Проснулся с сильно бьющимся сердцем. Как ни крути, как ни живи, а вечная мечта не оставляет тебя. Да и то сказать, сейчас я был близко к мечте, можно было и увидеть сон. Близко… над нам оставалось всего два ряда островов – истлевающих, гибнущих, – а дальше были звёзды. Острова моих сверстников большей частью доживали свой век: истлевали, падали, осыпались мелким песком, и иногда там, где ещё вчера ходил человек, лежали в кресле истлевшие останки. Острова осыпались… но – чёрт возьми! – мой остров держался. И остров моего соседа держался. Ну, тут сам бог велел, сосед-то знал, как подлатать свой остров, как сделать так, чтобы остров не осыпался. Он и меня научил – не умирать, не тлеть, подниматься всё выше…

Сегодня же я получил ещё одно приобретение, здорово мы из-за него сцепились с соседом. Это было, когда на острова упала чёрная тень, и я увидел, как сверху летит что-то массивное. Что-то… Я хотел держаться от этого чего-то подальше, но мой сосед тут же схватил багор, тут же начал прицениваться, как бы половчее схватить эту штуку…

Штуку… я тоже встал с багром: сосед зря ничего ловить не будет. Подцепил крючком огромный предмет, сосед уже тянул его в свою сторону, орал на меня отпусти, отпусти, сломаешь… Я не отпускал. Сам же ты, соседушка, учил меня не упускать своё, так теперь не обессудь…

Сосед, похоже, испугался за вещь, выпустил. Я едва удержал эту штуку. Удержал – не то слово, просто дёрнул на себя, из последних сил, рывком, меня как будто порвало пополам – но массивный предмет упал на мой остров. И я понял, что вижу вертолёт.

Какой-то навороченный вертолёт какой-то навороченной марки. Мечта идиота. Цель жизни. Не знаю ещё, как назвать, короче, каждый человек стремился, чтобы у него был вертолёт. А что вы хотите, сидя на своём острове, много не наловишь и не насобираешь – это только если летать по небу, можно наловить много нужных вещей. Вертолёт…

– Зря ты его схватил, – сказал сосед, – топлива в нём всё равно нету, так чего ради…

Я его не слушал: он просто мне завидовал. Есть топливо, нет топлива, не всё ли равно, главное – вертолёт, это знак, это престиж, это статус. Человек с винтом или человек без винта…

Почувствуйте разницу…

Мы с соседом ещё полюбовно поцапались, бывало и хуже. Я сам видел, как двое сцепились из-за какого-то не то принтера, не то сканера, не то копира… короче, сверху падало что-то хорошее, и это хорошее поймали двое одновременно. Вот тут и правда никто не хотел уступать, вот тут и правда каждый тянул на свою сторону. Верх взял один, крепкий парень в кожаной куртке, копир достался ему, он печатал фальшивые деньги. Второму парню ничего не досталось, я думал, на этом всё кончится. Ничего не кончилось, той же ночью второй парень подобрался к краю своего острова и застрелил первого.

Вот так – ни больше, ни меньше – застрелил.

– А тут, оказывается, не так уж и безопасно, – сказал я соседу.

– А ты как думал? Чем выше до звёзд, тем больше ставки… тем больше накал страстей…

– Этак и на улицу не выйдешь, – сказал я, – убьют…

– Ну… тебя-то что убивать, у тебя и нет ничего…

Я даже обиделся на него, у меня, конечно, мало было, но всё-таки было что-то, и мне казалось, меня даже есть за что убивать. Между тем острова медленно поднимались вверх – и я снова начал видеть сны про звёзды. Как надо мной там, в вышине, ничего нет, и я один-единственный лечу до звёзд – выше, выше, я собираю их в ладони, и бросаю к своим ногам алмазные россыпи.