Селия Фридман - Восход черного солнца

Он поколебался, потом ответил:

- Ничего.

- Быть может, когда мы окажемся ближе...

Таррант покачал головой:

- Вы меня не поняли. Завесу прекрасно видно и отсюда. Это точно она, ее ни с чем не спутаешь. Такое впечатление, что в этом месте мир кончается. Проходит черта, а за ней ничего нет. Нет, разумеется, я вижу и море, и горы на том берегу... но силы, зримые лишь для посвященного, обрываются, и за этой чертой ничего нет. Пусто. Стена пустоты.

- И вы думаете, что она убьет вас.

Охотник напрягся. Сиани видела, что он собирается ответить в своей обычной манере - учтивой и уклончивой. Но вместо этого он просто сказал:

- Быть может. Не знаю. Я не могу предвидеть этого. Если там совершенно невозможно использовать Фэа, то... то я буду отрезан от силы, которая поддерживает мое существование. - Он пожал плечами. Жест вышел неуклюжий, натянутый. - Ваши друзья, священник и колдун-подмастерье, это знают?

- Они могут догадываться. Я им ничего не говорила.

- И не надо.

Сиани кивнула.

- Вы затем и пришли, чтобы это узнать?

Вместо того чтобы ответить, Сиани спросила:

- Не могу ли я чем-нибудь помочь вам?

Охотник посмотрел на нее. Сиани поняла, что он пытается заглянуть ей в душу. И очень старается сдержать свои силы в узде.

- Сделайте так, чтобы они находились от меня подальше, - сказал он наконец. - На яхте есть закрытая каюта, ключ от нее у меня. Это было одним из условий сделки. Но кто знает, что они могут натворить, если попытаются вмешаться? Даже если они всего лишь захотят помочь. Хотя это маловероятно, - добавил он и рассмеялся невеселым смехом.

- Я постараюсь, - пообещала Сиани. - За этим, собственно, я и пришла, тихо заметила она. И направилась по каменистому склону в сторону городка.

- Миледи...

Она остановилась, полуобернувшись.

- Вы можете вернуть себе Фэа.

Несколько секунд женщина стояла и смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Затем слегка дрожащим голосом спросила:

- Как?

- Нет, не способности посвященного. Этого не смогу вернуть вам даже я. Но вы можете научиться Творить, как это делают колдуны. Видения это вам не вернет. Вам потребуются ключи, символы, множество заклятий и упражнений...

- И вы предлагаете научить меня этому? - выдохнула она.

Его серебристые глаза горели холодным огнем в лунном свете, так, что больно было смотреть.

- Ну а если бы я вам это предложил?

Она встретилась с ним взглядом, упиваясь болью, и силой, и всем сразу.

- Что бы вы сказали, если бы в час вашей смерти кто-нибудь предложил вам жизнь? Стали бы вы спрашивать об условиях? Или вы ухватились бы за это обеими руками!

- Это сравнение ближе, чем вы думаете, - предупредил ее Таррант. - И мне, наверное, не стоит говорить вам, что выбрал бы я. Что я _выбрал_, когда передо мной встал такой выбор.

- Тогда вы знаете, что выберу я.

Он протянул ей руку. Сиани взяла ее не раздумывая. Она вздрогнула от прикосновения ледяной ладони, но этот холод сулил ей радость - и она улыбнулась.

- Когда мы начнем? - прошептала она.

Они отправились в поход на земли ракхов сразу после заката. Владелец яхты ворчал по поводу позднего отъезда, и по поводу лошадей и плохой погоды, и по тысяче других поводов, пока, наконец, Джеральд Таррант не подошел и не взглянул на него. Просто взглянул. Но взгляд его был не менее красноречив, чем у змеи, собирающейся напасть. Капитан немедленно заткнулся.

Но у них хватало и других проблем, и разобраться со всем было далеко не так просто. Во-первых, лошади. Нанятая яхта была гораздо меньше той, на которой они плыли к Морготу. Мелкая осадка, низкая палуба и отовсюду видна вода. Так что коней как следует не спрячешь. Дэмьен втихомолку мечтал о судне с нормальным трюмом, прекрасно зная при этом, что корабль с большей осадкой не прошел бы среди предательских мелей у берегов ракхов. Таррант не мог даже успокоить животных с помощью Фэа - ведь был риск, что действие заклятия прекратится, как только они войдут под Завесу. Оставались, конечно, наркотики, которые могли успокоить животных, и путешественники обсуждали, не стоит ли пустить их в дело. Но в этом тоже имелся свой риск: высадка могла оказаться опасной и опоенные лошади до добра бы не довели. В конце концов по совету капитана было решено завязать лошадям глаза и привязать их так, чтобы они никого не зашибли, если им вдруг вздумается вырваться.

"Мы можем потерять коней и должны быть готовы к этому", - говорил себе Дэмьен. Предвидя такую возможность, они достали из вьюков все самое ценное и уложили в свои сумки. Так было спокойнее. Но что толку во всем этом, если вдруг придется плыть? Что лучше: встретиться с врагами безоружным или потонуть с двумя тяжелыми мечами на спине? Вернее, что хуже... "Все хуже. И никуда от этого не денешься. Просто надо сделать все, что можно. И молиться об удаче", - добавил Дэмьен.

Но поначалу все вроде бы шло хорошо. Вопреки мрачным предсказаниям капитана, Змея вела себя на удивление спокойно. Вода блестела как ртуть в свете Домины. На востоке вставала Прима, быстро догоняя свою более массивную товарку. Большой прилив должен был начаться около полуночи: две крупнейшие луны Эрны совместно потянут за собой море, и вода в Змее поднимется настолько, что даже самые крупные скалы берега ракхов скроются на глубине нескольких футов. По крайней мере, путешественники надеялись на это. Иногда безопасность отделяет от смерти всего несколько дюймов. Дэмьен рассчитывал, что их капитан и в самом деле так хорошо знает тот берег, как утверждает. И что этот берег не слишком переменился с тех пор, как капитан побывал там в последний раз: здесь, в зоне сейсмической активности, ничто не оставалось неизменным достаточно долго.

Тут он случайно бросил взгляд на воду, и ему показалось, будто он что-то видит. Обрывок свечения Фэа, поднимающийся с поверхности воды. Дэмьен попытался рассмотреть его получше, но свечение ускользало от глаз. Каждый раз, как Дэмьен пытался сосредоточиться, взор уходил куда-то в сторону, а если Дэмьену удавалось зафиксировать какое-то место, тогда рассеивались мысли.

- Край Завесы, - заметил Таррант, стоявший позади.

На этот раз Дэмьен не вздрогнул: теперь ему казалось вполне естественным, что посвященный стоит рядом и взгляд его так же холоден, как волны за бортом. Через мгновение Сиани легким прикосновением дала ему знать, что тоже подошла и встала рядом. Слева от нее держался Сензи. Его лицо порозовело после недавнего Исцеления. Он слегка касался прочных медных перил, которые опоясывали нос яхты.

- Не пытайтесь Смотреть, - предупредил Охотник. Тихо, словно предостерегая ребенка.

Дэмьену почему-то показалось, что эти слова обращены не к нему и не к Сензи, а к Сиани. Он обернулся к посвященному, собираясь спросить... но не успел и рта раскрыть, как Охотник застыл и напрягся, словно волк, почуявший запах добычи. Глаза его сузились, руки сжались в кулаки... Он что, боится? Возможно ли это? Или, быть может, Дэмьен приписывает посвященному свое собственное беспокойство, заметив признаки человеческих эмоций в человеке, который давным-давно отрекся от всего человеческого?