Мартин Гринберг - Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики

Это был всего лишь слабый предупредительный сигнал. Теперь я направлялся туда сам. Мне предстояло свести кое-какие очень древние счеты.

Я начал быстро спускаться с горы. Лава, брызгавшая из-под моих ног, не причиняла мне никакого вреда.

Зовите меня Тифоем. Зовите меня Титаном.

Полагаю, я привлек некоторое внимания, пока спускался по бушующему склону, мимо всех этих элегантных морских курортов, охваченных истерией в связи с извержением, пока широкими шагами входил в море на полпути между Фьюменфреддо и Таорминой. Я ведь, надо признать, что-то вроде монстра по вашим стандартам: четыреста футов ростом, да еще все эти головы, да глаза, извергающие пламя, да густая блестящая щетина на теле, да пучки извивающихся змей, растущие из моих бедер. Сами боги, бывало, пускались в бегство при одном моем виде. Некоторые из них, было время, убегали в Египет, когда я кричал «Буу!».

Но, возможно, извержение и сопровождавшее его землетрясение настолько захватили жителей восточной Сицилии, что они даже не разобрали толком, что за существо спускается с горы Этна и направляет свои стопы к морю. А может, они не поверили своим глазам. А может, они просто кивнули и сказали: «Ну конечно. Почему бы и нет?»

Ворвавшись в воду на бегу, я нырнул и быстро поплыл в сторону Греции через холодное синее море, не заботясь даже о том, чтобы выныривать и дышать. Да и зачем? Воздух позади меня был пропитан огнем и серой. А я спешил.

Зевс, думал я. Я иду за тобой, ублюдок!

Как я уже сказал, я — Титан. Это мое родовое имя, а не характеристика. Мы, Титаны, были расой старших богов — первый набросок, так сказать, ранний вариант тех божеств, которым вы, люди, будете потом поклоняться. Зевс обрек нас на забвение задолго до того, как Билл Гейтс спустился с горы Синай с MS-DOS в руках. Задолго до песен Гомера. Задолго до Потопа. Задолго до всего того, что, в сущности, имеет для вас хоть какое-то значение.

Гея была нашей матерью. Другими словами, Мать-Земля. Вообще говоря, праматерь нас всех.

В те ранние дни мира широкогрудая Гея породила все виды богов, и гигантов, и чудищ. Из ее лона вышел далекозрящий Уран, небо, а потом они с Геей породили первую дюжину Титанов — Океана, Хроноса, Рею и весь их выводок.

От первых двенадцати Титанов пошло множество других: Атлас, который теперь держит на себе мир; хитроумный Прометей, который научил людей добывать огонь и заработал за это худшую разновидность цирроза печени; легкомысленный Эпимет, который выкинул эту шутку с Пандорой и многие другие. Были среди них и змееногие гиганты, как Порфирион и Алкиной, и сторукие пятнадцатиголовые красавцы Бриарей, Котт и Гий, и другие переростки вроде одноглазого Циклопа, Аргуса, повелителя ветров, и Бронта, повелителя грома, и Стеропа, повелителя молний. Всех не перечислишь. О, мы представляли собой живописную толпу!

Вселенная была для нас как устрица. Должно быть, то были хорошие времена для нашего брата. Я тогда еще не родился, в ту эпоху, когда всем заправлял Уран.

Но тут случилось это грязное дельце между Ураном и его сынком Кроном, которое окончилось очень плохо для Урана, мокрое такое дельце с остро отточенным серпом, и Крон на некоторое время стал верховным божеством. Это продолжалось до тех пор, пока он не совершил роковую ошибку, позволив Зевсу родиться. Это закончилось печально для Крона. В этом деле приходится хорошенько следить за чересчур амбициозными сыновьями. Крон честно пытался — он проглатывал каждого своего ребенка, как только тот появлялся на свет, чтобы они не сделали с ним того, что он сделал с собственным отцом, Ураном, — но Зевс, последыш, избежал общей участи. К несчастью для Крона.

Семейная история, знаете ли. Грязное белье.

Что касается Зевса, который, как видите, появился на сцене довольно поздно, но в конце концов стал всем заправлять, то он — сын моей единокровной сестры Реи, поэтому я полагаю, что вы бы назвали его моим племянником. Я же называю его своим роком.

Расправившись с Кроном, Зевс истребил оставшихся Титанов в ряде неистовых войн. Молнии рикошетили по всей округе, моря вскипали, целые континенты погибали в пламени. Некоторые из нас держали нейтралитет, другие, как я понимаю, даже вступали с ним в союз, но все это не имело никого значения. Когда резня окончилась, весь выводок Титанов был заключен в разные не подходящие для жизни места, такие, например, как глубокое подземелье под горой Этна с кузницей Гефеста, устроенной на спине. Зевс же со своими потомками, Аидом и Посейдоном, Аполлоном и Афродитой и прочими, остался за старшего.

Я был последним материнским экспериментом Геи, самым молодым из Титанов, рожденным в самом конце войны с Зевсом. Ее заключительным аккордом, произведенным под занавес чудовищем, как сказали бы многие, ибо что еще скажешь о существе такого роста и подобной внешности. Опасным чудовищем. Моей задачей было отомстить за все те зверства, которые Зевс сотворил с моей семьей. И мне это почти удалось.

Теперь я жаждал получить второй шанс.

Греция сильно изменилась с тех пор, как я последний раз ее видел. За это время с ней случилось то, что теперь называется цивилизацией. Шоссе, заправочные станции, телеграфные столбы, рекламные щиты, пятизвездочные отели и прочие приятные вещи.

Надо признать, все это выглядело неплохо. Убийственно синее небо с золотым отсветом, искрящиеся под солнцем волны, белоснежные квадратные домики, взбирающиеся на бурые холмы: красивая земля, с какой стороны ни посмотри.

Я вышел на берег на острове Закинтос на Пелопоннесском побережье. Там был нарядный городок со старой крепостью на вершине холма, окруженный оливковыми и кипарисовыми рощами. Геологические пертурбации, связанные с моим побегом из тюрьмы под горой Этна, похоже, не причинили ему особого вреда.

Я решил, что будет, по-видимому, не слишком разумно показываться публике в моем истинном виде, учитывая, насколько монструозно я выгляжу для глаз смертных и как это осложнит мою миссию. Поэтому, приблизившись к берегу, я приобрел человеческое тело, которое нашел плавающим неподалеку от пляжа одного из отелей.

Это было послушное атлетическое мужское тело, высокое, худощавое, не слишком юное, но полное энергии, с резкими чертами лица, мощной челюстью, длинным острым носом и высоким лбом. Я обследовал его разум. Блестящий, острый, наблюдательный. Набитый сведениями, как широко распространенными, так и причудливо эзотерическими. Всю эту чепуху насчет Билла Гейтса и Гомера, а также пяти звезд и телеграфных столбов я выудил оттуда. А еще сведения о том, как вести себя, чтобы не отличаться от обычного человека. И еще много всякой всячины, которая, как я рассудил, окажется небесполезна.