Джеймс Роллинс - Алтарь Эдема

В памяти Лорны всплыли слова Малика о токсичном протеине.

— Меня попросили исследовать эту проблему. Я провел анализы ДНК и обнаружил, что у всех детей имеется хромосомный дефект.

— Дополнительная хромосома.

— Правильно. Только это была не хромосома. Это был паразит. Вирус, который внедрил собственную ДНК в ядро клетки и поселился там.

Наконец Лорна села — помещение лишь слегка крутанулось перед глазами. Тошнота тоже быстро отступала, хотя в районе таза появились судорожные боли — вероятно, реакция подвергнувшихся атаке яичников.

— Вирус? — переспросила она.

— Именно. И судя по тому, что нам удалось выяснить о его эволюционном происхождении, мы уже сталкивались с ним прежде.

В подтверждение своих слов Малик принялся рассказывать о том, что остатки этого кода все еще присутствуют в наших ДНК, пребывая в скрытом и спящем состоянии, как фрагмент избыточной ДНК.

— На самом деле столкновение животного мира с этим вирусом в глубокой древности и может быть объяснением того, почему все наши образцы животных имеют некоторый уровень магнетитовых кристаллов в мозгу. Как обломки зеркала, застрявшие у нас в голове, атавизм, оставшийся от предыдущей встречи, что состоялась несколько тысячелетий назад. Но обитатели этой деревни заново столкнулись с вирусом. И не только они, но и их скот. Случилось это, когда они выкопали колодец, гораздо более глубокий, чем обычно, потому что целое десятилетие в районе была засуха. Добравшись до воды, они и их скот быстро заразились вирусом.

Она поняла.

— И этот вирус внедрил свою ДНК, стал распространяться по их клеткам.

— Похоже, он внедряется в наиболее активные клетки — лимфы, желудочно-кишечного тракта, костного мозга. А кроме того, в сперматозоиды и яйцеклетки.

— И при этом он передает свою ДНК их потомству.

— Совершенно верно. Но в клетках взрослых животных он находился в спящем состоянии. Он включался только в оплодотворенной яйцеклетке. Вирус начинал проявлять себя по мере роста эмбриона, он изменял в своих целях архитектуру мозга. На ранней стадии развития эмбриона он активизировал в клетках мозга механизм образования этих магнетитовых отложений, а потом разрастался фрактально по мере развития мозга.

Лорна снова представила себе фрактальное дерево, растущее все дальше и дальше во внешний мир.

— Кроме того, на ДНК вируса по мере роста новорожденного синтезируется протеин. Мы считаем, что этот протеин действует как нейростимулятор: он поддерживает нейроны в более возбужденном состоянии и генерирует дополнительную энергию, чтобы питать и обеспечивать работу этой фрактальной антенны. Но этот же самый протеин убивает тех, кто не имеет иммунитета к нему, у кого нет этой магнитной структуры в голове. Если задуматься, то довольно хитрая штука.

— Что вы имеете в виду? — спросила Лорна.

— Может быть, это смертоубийственное свойство служит эволюционным преимуществом. Способом для новых поколений уничтожить старые.

Лорна похолодела, подумав о такой вероятности.

— Как бы то ни было, — сказал Малик, — нам известно и другое действие этого протеина. Мы исследовали под электронным микроскопом остальную ДНК хозяина. Конкретнее, мы исследовали тот участок избыточной ДНК, который соответствует генетическому коду вируса. Этот участок был деспирализован и имел пуфы, что предполагает активную транскрипцию и трансляцию.

— И что это означает? — спросил Беннет, нахмурившись.

Лорна знала ответ. Живот у нее перехватило, но уже не от действия препарата.

— Такая форма предполагает, что древняя область ДНК снова активизируется, — объяснил Малик. — Иными словами, то, что раньше было избыточным, теперь перестает быть таковым.

— И как это могло случиться? — спросила Лорна.

— Я мог бы долго рассказывать об информационной рибонуклеиновой кислоте, ревертазе… но достаточно будет сказать, что протеины, о которых мы говорим, активировали и разбудили эту древнюю ДНК. Я полагаю, что пробуждение древнего кода и есть одна из причин, по которой эти животные регрессируют в эволюционном плане. Активация ДНК, находившейся в геноме на протяжении нескольких тысячелетий, привела к возвращению генетического прошлого каждого из этих животных, пробудила эволюционные признаки, которые на протяжении тысячелетий были заперты в избыточной ДНК.

— Это что-то вроде генетического обмена, — заметила Лорна.

Малик в недоумении посмотрел на нее, и она пояснила:

— Этот вирус запускает механизм скачкообразного развития прогрессивных неврологических изменений, но чтобы скомпенсировать этот скачок, запускается и эволюционный регресс.

Брови Малика полезли на лоб.

— Мне это не приходило в голову.

— Хассан, возможно, вы правы касательно доктора Полк. — Беннет кивнул. — Она способна привнести свежую струю в ваши исследования.

— Согласен.

Они оба посмотрели на нее.

— Ну, если вы чувствуете в себе силы прогуляться, — сказал Беннет, — то пора вам узнать, что такое Эдем в действительности. И познакомиться со змием, который преследует нас.

Глава 47

Вслед за Маликом Лорна прошла в его кабинет. Ноги ее на каждом шагу подгибались — когда она сползла с процедурного стола, то едва не упала лицом вниз, но Беннет подхватил ее и предложил руку. Ей не хотелось принимать это галантное предложение, но еще меньше ей нравилась альтернатива: в противном случае ее просто отнесли бы. К тому же движение пошло ей на пользу — в голове стало яснее.

Когда она добралась до кабинета, у нее уже хватило сил отпустить руку Беннета и самой подойти к стулу у стола Малика. Жжение в нижней части живота тоже прекратилось и перешло в слабые судороги. Она села, а Малик взял пульт дистанционного управления и направил на стену с экранами.

— Это трансляция высокого разрешения из резервации, которую мы оборудовали на соседнем острове. Заповедник для животных связан с нашей частью острова тоненькой перемычкой, но мы установили ограждение и подвели к нему электрический ток, а кроме того, там круглосуточно дежурят охранники. Тот другой остров — идеальный полигон для выявления того, как этот новый разум проявляет себя в реальных условиях.

Центральный плазменный монитор ожил. Четкость изображения была такова, что Лорне показалось, будто это просто окно в другой мир. А может, так оно и было. Ей открылась полянка в первобытном лесу: по периметру стояли примитивные хижины с кровлей из пальмовых листьев, а в центре посверкивало углями кострище. Возле него сидели на корточках две обнаженные фигуры, размером с подростков, с шерстью на большей части туловища. Словно почувствовав, что за ними наблюдают, особь мужского пола поднялась на ноги, оглянулась. Нос у нее был плоский и широкий, а высокий, выступающий лоб нависал над глазами. Нижняя челюсть несколько выдавалась вперед, словно ее собирались сделать обезьяньей, но остановились на полпути.