Филип Фармер - Иисус на Марсе

Остальные трое были гуманоидами, но любой землянин с первого взгляда мог понять, что они не с его планеты. Они были роста почти семь футов — что, впрочем, не удивило бы землян в 2015 году от Рождества Христова. Такой рост в сочетании с изящной фигурой, длинными руками и ногами, а также быстротой движений сделал бы их находкой для лучшей баскетбольной команды Земли. У них были пальцы с длинными ногтями на руках и ногах, и во всем, кроме лиц, эти существа очень походили на людей. Кожа у них была светло-бронзовая, глаза почти пурпурные, волосы похожи на перья. У одного они были желтые, у другого — темно-рыжие, у третьего — черные. Ни у женщины, ни у обоих мужчин не было волос на лице. То ли так было от природы, то ли они брились, земляне пока не знали. Как и у их спутников-людей, у инопланетян были длинные локоны на висках.

Уши были существенно больше человеческих и, с точки зрения землян, излишне изогнуты и извиты. Массивные подбородки напоминали Орму фотографии людей, больных акромегалией. Очень большие носы весьма напоминали орлиные клювы, а отверстия ноздрей были иссиня-черными. Губы были бы похожи на человеческие, если бы не черно-зеленая окраска. Всем остальным, даже формой зубов, чужаки были очень близки к Homo Sapiens.

Все пришедшие оказались одеты в хитоны — цельнокроеную одежду из легкого тонкого материала. У кого-то эти хитоны были без рукавов, у других — с низкими воротниками, у третьих — с открытым воротом. Цвет их менялся от гладкого черного, оранжевого и зеленого до многоцветно-полосатого. Один из мужчин был одет в плащ, украшенный четырьмя кисточками на каждом углу. На ногах у пришельцев были сандалии или мокасины, все с открытыми пальцами. Платье женщины было сплошь расшито абстрактными узорами, и не только она, но и мужчины носили множество колец с камнями, золотые и серебряные браслеты и серьги. Серьги крепились крохотными болтами.

Все пришедшие были в шляпах разного размера и фасона: одна походила на ковбойскую десятигалонную, другие — на треуголки восемнадцатого века, украшенные огромными перьями.

От женщины пахло отдающими мускусом духами, верхние веки ее были покрыты голубой краской, а на правой ноздре нарисован желтый полукруг.

Хфатон, главный из гуманоидов — они назывались крешийцы — вошел первым. Сразу за ним, как второй по рангу, вошел Йа'акоб Бар-Аббас, человек. У него был большой орлиный нос, бычья шея и невероятно широкие плечи. Выглядел он на сорок пять земных лет. Но если то, что слышал от него Бронски, было правдой, ему было уже сто тридцать.

Других гуманоидов звали Хммидрон — мужчину и Жкииш — женщину. Потом вошли Бен-Йоханан и Ша'ул Бен-Хеббель — люди.

Хфатон приветствовал пленников жестом поднятой правой руки, раздвинув пальцы буквой V и отставив большой палец под прямым углом. Улыбнулся, показав зубы, черные от чего-то вроде жевательной резинки. Потом обратился к Йа'акобу, который что-то сказал Бронски по-гречески. Орм не понял ни слова. Бронски, будучи лингвистом, обнаружил, что ни арамейский, ни койне — новогреческий — не являются здесь общепринятыми языками, но ученые их изучают и умеют бегло говорить на обоих. Бронски умел читать на койне — греческом Нового Завета — с легкостью, но разговорной практики не имел совсем. Однако, если вопрос задавали медленно, он мог понять почти все из сказанного.

В этом языке было много заемных крешийских слов, поскольку греческих слов для обозначения научных и философских понятий не существовало. Их приходилось специально объяснять по-гречески.

Орм радовался, что нашелся язык, понятный хоть кому-то в обеих группах. Иначе прошли бы месяцы, прежде чем пленники смогли бы связаться с кем-то, кроме своих тюремщиков. А тем временем Дантон и Ширази оставались на корабле, и если бы они не получили никаких известий от своих товарищей, им пришлось бы вернуться на Землю.

По крайней мере так он думал. Если, конечно, марсиане не послали один из своих кораблей или не подняли посадочный модуль и не захватили двоих оставшихся. Бронски задавал этот вопрос тюремщикам, но в ответ получал лишь вежливые улыбки.

Расспросы продолжались, и время от времени Бронски переводил Орму отдельные предложения.

В первые два дня спрашивающих и отвечающих разделяла прозрачная стена. Но сегодня марсиане решили зайти внутрь. Это означало, что космонавты на основании тщательного обследования признаны здоровыми. По крайней мере физически. Судя по тому что сообщил Орму Бронски, хозяева не были стопроцентно уверены в умственном здоровье своих пленников. Или, точнее говоря, в их теологическом состоянии.

Заговорил Йа'акоб:

— Итак, на Земле Иезуса го-Христоса почитают как сына Всеблагого? И при этом он сам и есть Всеблагой? Все ли в это верят, или есть отколовшиеся?

У Орма при взгляде на сузившиеся глаза говорившего создалось впечатление, что тому было неприятно даже произносить последние фразы.

Ответил Аврам Бронски:

— Я уже говорил, что на Земле примерно четыре миллиарда христиан. Но они разделены на множество групп, и у каждой свои взгляды на природу го-Христоса. Представители основных групп верят, что Иезус го-Христос был по воле Бога зачат непорочной девой по имени Мариам. Более того, зачатие самой Мариам также было непорочным. Это значит, что ее мать родила ее свободной от греха. Так что ее мать в определенном смысле — бабушка Бога.

Хозяева закатили глаза и произнесли слово, которое, как понял даже Орм, было не греческим.

Бронски продолжал:

— По этому вопросу я должен посоветоваться с капитаном Ормом. Хотя я и много читал о христианстве, сам я не христианин, а еврей. Капитан — христианин, из секты, называемой баптистами. Он человек набожный и может высказаться по поводу этой конкретной догмы намного более квалифицированно.

Потом француз перевел Орму все предыдущее. Тот возразил:

— Это же не так! Ты им скажи, что в сравнительном религиоведении понимаешь куда больше меня! А если ты ошибешься насчет баптистов, я тебя поправлю.

Йа'акоб заговорил по-гречески с пулеметной скоростью, Бронски переспросил, и Йа'акоб повторил.

— Капитан, — перевел Бронски, — он спрашивает, как я могу называть себя евреем, если не верю, что Иезус есть Мессия. И к тому же, говорит он, еврей не может быть бритым. У него должна быть нетронутая борода. И пейсы.

Орм ощутил смущение и досаду одновременно.

— Ты им скажи, что религиозные вопросы мы можем обсудить позже. А сейчас есть более важные вещи. Черт побери, мы даже не знаем, откуда прибыли Хфатон и весь его род! И нам абсолютно необходимо связаться с Дантон и Ширази!

— Это для нас, — ответил Бронски. — Но для них, по-моему, религиозные вопросы важнее всего на свете. И я не могу заставить их говорить о том, что интересно нам.