Филип Фармер - Иисус на Марсе

Филип Фармер

Иисус на Марсе

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

 В двадцатый том собрания сочинений одного из самых противоречивых, скандальных, странных фантастов Америки вошел написанный в 1979 году роман «Иисус на Марсе».

 Уже не в первый раз обращается фантаст к одной из своих излюбленных тем — теме религии. Его карьера начиналась с рассказов об отце Кармоди, немалую роль играет религия в «Любовь зла» и «Конце времен», в «Мире наизнанку» и цикле романов о мире Реки. И даже образ Иешуа из Назарета возникает в его творчестве не впервые — достаточно вспомнить хотя бы повесть «Мир Реки» из одноименного сериала Но «Иисус на Марсе» стоит в этом ряду особняком Отчасти потому, что относится к куда более позднему периоду. Книга вышла в свет двумя годами позже «Темных замыслов» — третьей книги «Мира Реки», появившейся после довольно долгого периода творческого молчания А отчасти

Отчасти потому, что впервые Фармером была поднята тема не просто религии и ее связи с человеческой жизнью, но тех ее аспектов, которые большинство писателей стараются вежливо обходить, чтобы не задеть, как принято выражаться, «чувств верующих» На самом деле подобное замалчивание есть лишь рефлекс страуса, прячущего голову в песок Реальность не исчезнет от того, что на нее не обращают внимания И особенно болезненным кажется вопрос- «а что было бы, если...»

Итак, первая экспедиция на Марс достигает поверхности красной планеты И оказывается в полном составе пленена обитателями подземных городов Часть из них — застрявшие в Солнечной системе инопланетяне, часть — похищенные теми с Земли люди И все — иудеи. А обратил крешийцев, строителей звездолетов, в веру Израилеву две тысячи лет назад человек по имени Иешуа — Иезус го-Христос, Мессия, чудотворец, сын Божий Такова завязка романа За прошедшие два тысячелетия смешанное общество марсиан искоренило преступность, болезни, и прочие малоприятные черты земной цивилизации Теперь оно готово принести блага мессианского иудаизма землянам... если те будут готовы принять Иисуса. Но остается вопрос — а кто называет себя этим именем? Действительно ли он сын Божий? Или это наделенное странными силами существо (чего стоит хотя бы настоятельная потребность «Иисуса» проводить большую часть времени в атомном реакторе?) принадлежит нашей Вселенной? И какие цели оно преследует?

Ответ на эти вопросы Ричард Орм должен получить, пока флагман марсианского космического флота движется к Земле.

ГЛАВА 1

Система ущелий Валлис Маринерис темнела на красном теле раной. На три тысячи миль тянулась она вдоль экватора Марса, достигая в самом широком месте пятидесяти миль и уходя на несколько миль в глубину. Она была похожа не только на глубокий разрез на трупе, но и на колоссальную тысяченожку — ее ногами были каналы, вьющиеся по горам к широкому разлому, а щеточками на ногах — их притоки.

Как с невероятно высокой горы, смотрел Ричард Орм с «Ареса», находящегося на стационарной орбите. На юге задували резкие ветры, несущие высокие ледяные облака и низкие тучи красной пыли, затягивающие часть системы ущелий, которая была целью экспедиции. Ричард отвернулся от иллюминатора и подплыл к Мадлен Дантон. Она сидела возле обзорного экрана, пристегнутая за пояс к привинченному к палубе креслу. За ней плавали Надир Ширази и Аврам Бронски, вцепившись руками в спинку ее кресла и глядя на экран из-за ее спины.

Орм схватился за плечо Ширази, развернулся и замедлил движение. На экране был туннель, который спутник сфотографировал пять лет назад. Кровля его — когда-то тонкий слой скалы — провалилась, и открылся проход шириной десять футов, двадцать футов в высоту и восемьдесят футов в длину.

Пыльная буря из иллюминатора казалась сплошной стеной, но на снимках, передаваемых на борт высаженным два года назад роботом-вездеходом, видимость была футов на пятьдесят. Дальше все скрывалось в красной дымке.

Пол туннеля тоже медленно покрывался пылью. С одной стороны туннель уходил в темноту под еще не рухнувшую кровлю, с другой, еле различимая сквозь пыль, виднелась дверь. Она была сделана из чего-то темного, что могло оказаться металлом или камнем. Судя по гладкости, дверь была предметом промышленного производства.

На черной поверхности выделялись два больших оранжевых знака: греческие буквы, прописные тау и омега.

На овальном лице Дантон не отражалось ничего. В ястребиных же чертах лица Ширази было такое напряжение, что Орму представилась хищная птица, заметившая на земле кролика.

На темном симпатичном лице Бронски застыла улыбка.

На его собственном черном лице, предположил Орм, можно прочесть какой-то намек на экстаз.

Сердце у Орма застучало сильнее, и если бы к нему были присоединены датчики, то через одиннадцать с половиной минут центр в Хьюстоне зафиксировал бы учащение пульса. Но Орм уже был одет в прыжковый костюм. Через два часа — запуск. К тому времени ветер внизу должен был, согласно прогнозу, перейти в легкий бриз.

— Давайте посмотрим на корабль, — предложил Орм.

Дантон отстучала приказ на лежащей перед ней миниатюрной консоли. Камера поднялась вверх, показав темные контуры, неясно видимые сквозь пыль, уходящие на милю вверх стены разлома, и наконец — что-то массивное. Даже не корабль, а лишь намек на него, призрак.

К нему полз вездеход. Прошли минуты, и закругленные обводы предмета стали яснее. Дантон остановила робота устным приказом. Теперь стал виден тот округлый предмет, что привлек шесть лет назад внимание спутника, вызвав на земле ошеломление и возбуждение, из-за которого и была послана на красную планету первая экспедиция с участием людей.

— Сотни раз смотрел я на это с Земли, — сказал Орм. — И все равно не верю. Космический корабль!

Никто ему не ответил. Было понятно, что он говорит, просто чтобы сбросить напряжение.

Давно ли приземлился или упал здесь этот корабль? Сто лет назад? Тысячу? Сколько лет прошло, пока не скрыл его оползень выветренного камня? И сколько еще лет прошло, пока часть скалы не разрушилась, обнажив лишь малую часть колосса? Или корабль был намеренно скрыт своим экипажем под слоем камней?

Если бы не любопытство одного австралийского ученого, его подозрение, что темный предмет на фотографиях выглядит неестественно, и не его настойчивость, корабль могли бы так и не заметить. Его могли бы никогда не найти. Но потом обнаружили вскрывшийся туннель, и через три года на Марсе приземлился робот для осмотра на месте. И мир встрепенулся.