Анна Бильченко - Полет над грозой

— И в чем же заключается этот "навык"?

— Судя по скудным сведениям, сплетням и домыслам, технология действует примерно так. Ни для кого не секрет, что высший — это тот, кто достиг совершенства в управлении силой. Поэтому человеку на его пути к вершине подсовывались разнообразные испытания — одно сложнее другого — и он благодаря некоему стимулу… борьбе за собственную жизнь, например… был вынужден использовать силу на грани возможного. Таким образом, он становился "сильнее" на каждой ступени этой воображаемой лесенки, пока не достигал нужного результата.

— Хорошо, но почему сейчас этим никто не занимается?

— Кто знает, Майк… Мне почему-то кажется, что затейников времен Черной эры, которые хотели "продвинуть" человечество железом и кровью, постигла та же участь, что и членов Ордена, которые, по легенде, однажды узнали нечто чрезвычайно важное об управлении Реальностью, но жестоко поплатились за это знание.

— Их убили?

— Да какое там "убили"! Говорят — ну, это уже чистые фантазии, — что их посетила некая дьявольская сущность, которая начала раскрывать им тайны Вселенной, одну за другой, пока они не сошли с ума. Члены Ордена были не готовы к абсолютному знанию и умоляли пощадить их, но было поздно. Вполне возможно, что кто-то из них смог выжить и до сих пор хранит часть этих тайн… Местечко это во времена Черной эры принадлежало одному из землян, состоявших в Ордене, а потом кто-то законсервировал его в прежнем виде, да еще и ловушек наставил. Но нам, каэсовцам, ловушки не преграда…

Их ждала небольшая овальная комната. Первые лучи солнца сочились сквозь витраж, окрашивая лица двух воинов КС мимолетными оттенками. Удивительным было то, что обстановка прекрасно сохранилась: стол, украшенный лучеобразным орнаментом, кресла с зеленой обивкой и мастерской резьбой…

— Ну как? — подмигнул Старр.

— Впечатляет.

— Я бы отдал весь этот антиквариат за одну книгу… К сожалению, предки не захотели делиться тайнами с потомками. Меч — вон он, у камина, — это очень интересный экспонат. Готов поспорить, что на Земле такой металл никогда не выплавляли.

Майкл взял меч в руки. Длинное, идеальное лезвие с примесью темно-зеленого венчала крестообразная рукоятка черных и золотых цветов.

— Когда я попал сюда в первый раз, то задал себе вопрос, — отвлек его голос Старра. — Догадаешься — и я подарю тебе свой читательский билет, так уж и быть.

— Откуда свет? — наугад спросил Майкл.

— И он выигрывает! — театрально крикнул Старр. — Ты видел, что осталось от самого замка. Я обошел руины несколько раз, там даже нет башни, в которой мы находимся, а уж окна — тем более.

— Тогда где же мы?

— Как где? В Нереальности. Это надстройка к зданию, которого уже не существует.

Майкл присмотрелся к витражу. На тонком стекле был изображен человек, чьи черты лица казались слишком схематичными. В руках у незнакомца был тот самый меч, который минуту назад держал Майкл.

— Если бы я работал в Научном Центре, — заметил Старр, — я бы не в железках ковырялся, а снарядил бы экспедицию на поиски того, что оставил нам Орден. Нашли бы мы очень мало, но подумай, какие преимущества это подарило бы нам, начнись война с теми же алленами или еще с кем-нибудь…

— Старр, — позвал его Майкл.

— Да…

— Как думаешь, когда жил этот человек?

— Судя по рыцарскому виду, в Средневековье.

— Тогда скажи: откуда у него наручные часы и монокль?

— Всякое бывает в мире, — глубокомысленно заметил Старр.

— О'Хара! — грянуло за спиной Майкла, помешав его воспоминаниям идти своим ходом. Майкл обернулся, не ожидая ничего хорошего, и предчувствие его не подвело: к нему приближался Рудольф фон Дитер, чья фамилия и офицерская форма КС представляли собой довольно нелепый контраст. Вглядываясь в его лицо, пылавшее гневом, Майкл тихо вздохнул. Если Ронштфельд и был опасен, то только не в те минуты, когда планировал устроить кому-либо скандал.

— Ты в своем уме, О'Хара? — прокричал зам главкома. — Ты хоть понимаешь, чем рисковал? Какого черта ты привел сюда эту скотину?!

— Без Зиггарда Координаторы не смогли бы воссоздать земную историю, — как можно спокойнее ответил Майкл. — Меня беспокоило не то, кем был Цвайфель, а то, что могло случиться с планетой, если бы вместо разумных решений все вдруг стали руководствоваться эмоциями.

— Я ведь предупреждал тебя, О'Хара… говорил тебе не лезть к Зиггу… И что теперь? Многое он обо мне понарассказывал?

— Я…

— Вот что, О'Хара, — глухо произнес Ронштфельд. — Завтра утром я хочу видеть твои погоны на моем столе.

— Вас понял, сэр, — ответил Майкл, чувствуя, как его руки охватывает тихая дрожь.

— И запомни, — почти прошептал зам главкома. — Если ты откажешься подписать обязательство о не-перемещении во времени, или нарушишь его, неважно, по чьему приказу, я лично позабочусь, чтобы живым ты сюда не вернулся.

Дождь начался сразу же, как только Майкл вышел на космоплатформу. Огромное здание Командного Центра за его спиной исчезло в завесе сумерек. Капли отскакивали от зеркальной поверхности стен, разбиваясь о плечи Майкла. Чувствуя, как промокшая рубашка липнет к спине, он вспомнил сегодняшний день, напряженный, выжатый до конца, до беззвучного смеха, с которым он перевернул последнюю страницу своей карьеры в КС. Думать об ошибках было слишком грустно, но уж никак не лучше, чем размышлять о новой жизни в родной эпохе. Узкий мостик, соединявший здание и космоплатформу, завис между небом и землей, скрепив металлической скобой обломки печали.

— Вам куда, сэр? — спросил пилот, вынырнув из-за корпуса "Гидры".

— В Англию, — ответил Майкл.

— Куда именно?

— Лондон.

— Хорошо, сэр. Минут через семь будем на месте.

— Не спешите.

"Гидра" оторвалась от платформы, оставив огни Командного Центра за грубым швом горизонта. Устроившись в кресле второго пилота, Майкл вернулся к мыслям о будущем. Что он мог сделать? Протестовать? Искать защиты у Зиггарда, Стила, главкома Райдера, наконец? Ронштфельд дал ему понять, что увольнение из КС — единственный способ спасти его жизнь. Но что тогда? Вернуться домой, в пустоту и одиночество, пойти в ближайший космопорт, наняться механиком? Майкл усмехнулся, когда Старр-нынешний возник в его памяти; ему вдруг стало ясно, почему человек, отдавший Космическим Силам всю свою жизнь и по случайности выброшенный за борт, пошел в наемники к высшим и преступникам. Старр жил войной, как и многие из тех, кого призвали на фронт, едва успев научить воевать. Как и Майкл, он привык видеть бескрайние дали космоса, а не жалкую полоску зелени, втиснутую между соседским забором и крыльцом. И как бы Майкл ни осуждал предательство, как бы ни хотел он гордиться своей верностью КС, но сейчас, когда судьба лишила его надежды вернуться к звездам, он был готов бросить все, отказаться от любой клятвы — только бы остаться в игре.