Кейт Лаумер - Разрушители планет

Горизонт, казалось, перевернулся у него перед глазами.

“О Боже! — подумал Тримейн. — Я оставил себя в тысяча девятьсот первом году!..”

Он резко повернулся, одним прыжком взлетел на крыльцо, пронесся через прихожую и кухню, проскользнул в открытую панель, перепрыгивая через ступеньки, спустился по лестнице и вбежал в пещеру…

Отражатель исчез. Тримейн с воплем кинулся вперед — и на его глазах огромное зеркало Портала замерцало и пропало. Один только черный ящик гиперкоротковолнового приемника остался лежать на полу рядом с пустым креслом-качалкой. Свет керосиновой лампы отразился от глухой каменной стены.

Тримейн повернулся, медленно поднялся по лестнице и вышел на улицу. Над холмами вдали показался розовый краешек солнца.

“Тысяча девятьсот первый год, — подумал Тримейн. — Столетие только началось. Где-то молодой парень по имени Форд готовится заменить американцам ноги колесами, а двое юношей по имени Райт собираются дать людям крылья. Здесь еще никто не знает ни о мировой войне, ни о бурных двадцатых, ни о “сухом законе”, ни о Франклине Делано Рузвельте, ни о пыльных бурях тридцатых годов, ни о Пирл-Харборе. А Хиросима и Нагасаки — всего лишь два города в далекой экзотической Японии…”

По дорожке Джеймс медленно дошел до изрытой колеями грунтовой дороги. На лугу по другую сторону от нее стадо коров безмятежно жевало покрытую росой траву. Где-то прогудел паровоз.

“Железные дороги уже есть, — вспоминал Тримейн. — Но еще нет реактивных самолетов. Нет радио, нет кино, нет посудомоечных машин. Но и телевидения здесь тоже нет. Это уже кое-что. И для допроса с пристрастием меня тут не подкарауливает полиция, и никто не собирается обвинять в убийстве. И нет этого бешеного рассадника бюрократов, с нетерпением ожидающих моего возвращения…”

Он вздохнул полной грудью. Воздух был сладкий и свежий.

“Я здесь, — подумал Тримейн. — Легкий ветерок дует в лицо, и под ногами твердая земля. Это реальность, и я в ней нахожусь. Так что стоит спокойно принять ее. А кроме того, человек с моими знаниями в этот год и в этот век должен многого добиться”.

И, посвистывая, Тримейн прогулочным шагом направился к городу.

Проверка на уничтожение

Пронизывающий октябрьский ветер, от которого не спасал даже поднятый воротник плаща, швырял колючие ледяные капли дождя прямо в лицо Мэллори, укрывшегося в тени у входа в узкий переулок.

— Какая нелепость, Джонни, — пробормотал невысокий хмурый мужчина, стоявший рядом с Мэллори. — Сегодняшней ночью ты должен был бы стать Премьер-Министром Мира, но вместо этого тайком крадешься по задворкам города, а Косло и его громилы пьют шампанское во Дворце Правительства.

— И это совсем неплохо, — сказал Мэллори. — Возможно, Косло будет слишком занят, празднуя победу, и не станет интересоваться еще и мной.

— А возможно, он не будет настолько занят, — возразил невысокий. — Не успокоится, пока будет знать, что ты жив и можешь оказать сопротивление.

— Это продлится еще не более нескольких часов, Пол. К завтраку Косло узнает, что его сфальсифицированные выборы провалились.

— Но если он до того заполучит тебя, это будет конец, Джонни. Без тебя наш coup3 лопнет как мыльный пузырь.

— Я не покину город, — категорически заявил Мэллори. — Да, риск есть, но свергнуть диктатора, ничем не рискуя, нельзя.

— Тебе необязательно рисковать, встречаясь с Кренделлом лично.

— Будет полезнее, если он увидит меня и поймет, что я по уши влез в это дело.

Они замолчали, ожидая третьего заговорщика.

На борту межзвездного дредноута, крейсирующего в половине парсека от Земли, составной вольный разум обследовал отдаленную солнечную систему.

“От третьего небесного тела исходит излучение на разных волнах. — Клетки Перцепторов направили этот импульс в шесть тысяч девятьсот тридцать четыре ячейки, являющие собой составной разум, который управлял кораблем. — Модуляция излучения превышает сорок девятый уровень и доходит до девяносто первого уровня диапазона мыслительных способностей”.

“Часть представленного образца является характерным признаком внекосмически-манипулятивного разума, — выдали экстраполяцию Анализаторы. — Другие показатели колеблются по сложности от первого до двадцать шестого уровня”.

“Это аномальная ситуация, — задумчиво пробормотали Памяти. — Неотъемлемое свойство Высшего Разума — уничтожать все менее конкурентоспособные мыслящие виды, как систематически поступали с таковыми я/мы, когда я/мы сталкивались с ними во время моего/нашего исследования данного рукава Галактики”.

“До того как начинать действовать, настоятельно необходимо прояснение этого феномена, — указали Интерпретаторы. — Для приближения к данной области пространства потребуется не более одного излучения, второе будет потрачено на извлечение и анализ типичного представителя мыслящего организма”.

“В таком случае уровень риска возрастает до Высшей Категории”, — бесстрастно объявили Анализаторы.

“Уровни риска больше не применять, — положила конец дискуссии мощная мысль-импульс Эгона. — Сейчас наши корабли входят в новое космическое пространство в поисках места для экспансии великой расы. В имеющемся приказе выражено категорическое требование максимально использовать все способности Ри для изучения моей/нашей возможности выжить и занять в покоренных местах доминирующее положение. Никакой нерешительности проявлено быть не должно, и никакие оправдания в случае неудачи приняты не будут. Я/мы переходим на низкую наблюдательную орбиту!”

Наступила абсолютная тишина, и дредноут Ри со скоростью, лишь на долю километра меньше световой, ринулся к Земле.

Джон Мэллори весь напрягся, когда за квартал от него из тьмы под резкий свет фонарей выступила темная фигура.

— Это Кренделл, — прошипел его спутник. — Я рад…

Он резко умолк, когда по пустынному проспекту внезапно прокатился грохот мощной турбины. Из боковой улицы под визг гироскопов вылетел полицейский автомобиль. Человек, стоявший под фонарем, повернулся, кинулся бежать, но яркие голубые вспышки автоматных очередей подмигнули ему вслед. И не успело еще стаккато выстрелов достичь ушей Мэллори, как шквал пуль уже догнал беглеца, поймал его, отбросил к кирпичной стене, сбил с ног и покатил по тротуару.