Юлий Кузнецов - Человек, сидящий в кресле

Кузнецов Ю

ЧЕЛОВЕК, СИДЯЩИЙ В КРЕСЛЕ

В прихожей свет не был выключен; он падал в комнату, на пол, четким желтоватым прямоугольником. В самой комнате было почти темно, синеватые тени бежали но экрану телевизора, а чуть левее окно окантовывало квадрат смутно-черного неба, но которому беззвучно, как привидения, скользили, струились, летели стремительно розовато-светящиеся облака. В их неслышном полете было что-то тревожное, они перебивали рассчитанное беспокойство телеспектакля импровизацией, совершаемой наяву. Ветра слышно не было, а может, его заглушали голоса и музыка. Снова и снова окно вырезало небо, как колодец, уходящий в другие миры, и раз за разом в смутно-черный квадрат врывались — от угла к углу — призраки вытягивающиеся, колеблемые быстрым бегом пряди неосязаемого тумана.

«В каком тревожном мире мы живем», — произнес про себя человек, полулежавший в кресле: в двух шагах от экрана, в трех — от окна. «В каком тревожном мире мы живем…» — да ведь это строчка стихов, подумал он. Он еще раз повторил про себя слова, глядя в окно и, как будто ожидая, что зябкое ощущение нереальности подскажет ему вторую, а может, и третью строку. Но люди, разыгрывавшие на холодном стекле телевизора отрепетированные страсти, перебили каким-то восклицанием течение его мыслей.

На пустыре перед домом взвивался снег, зарождавшаяся метель перекладывала сугробы по-своему, но всего этого не было видно из его окна — с высоты третьего этажа он, приподнявшись в кресле, мог увидеть разве что верхушки елок там, у правого среза рамы.

«Может, переключить на другую программу?» — вяло подумал человек в кресле. Он еще раз взглянул в окно, потом протянул руку к телевизору. Раздался двойной щелчок, стремительные тени метнулись через экран, вытянулись в облачные пряди, потом сгустились, медленно колеблясь, в какие-то темные фигуры, напряженно уставившиеся провалами глаз прямо в лицо человеку в кресле. Они, казалось, застыли на месте, в напряженных позах, и позы эти были какие-то странные. И еще была песня… Непонятная, тревожащая… Человек отпрянул, недоверчиво разглядывая причудливые очертания незнакомых существ, потом недовольно хмыкнул и переключил аппарат на старую программу.

«Опять эти бредни, — вздохнул он и покосился на окно. — Уж пусть лучше пьесы передают, чем всякие там фантазии…»

Снова бежали привычные тени по экрану, а за окном все так же летели облачные струи, пронизанные светом звезд. «В каком тревожном мире…» снова, уже с удовольствием, прошептал человек, устраиваясь поудобнее.

Что бы сказал он, если бы вдруг узнал, что где-то в заоблачных далях, ныряя в магнитные ямы и уклоняясь от космических ливней, вокруг планеты несется звездный ковчег, принесший из неведомых краев надежду и тревогу.

Что бы он сказал, если бы вдруг узнал, что был единственным, увидевшим лица, услышавшим голоса гостей из космоса? Может, их передача случайно вошла как раз в его антенну, вошла, как луч-игла, не рассеиваясь, не привлекая и не требуя ничьего больше внимания. Может, — кто знает? — в этот день, вечер и час все вместе — и линза неба над головой, и решетка стен его дома, и жилы проводов в его комнате, и отверстие его окна составили вдруг какую-то громадную молекулу, цепь, один-единственный канал связи между двумя цивилизациями?..

Человек в кресле, что бы ты сказал, узнав это? Ведь звездное время у вас на пороге.