Юрий Никитин - Владыки Мегамира

— Не двигаться, — послышался как сквозь вату искаженный страданием голос.

Воздух еще колыхался, распоротый ревом, но прогремел крик еще страшнее. В нем был грохот падающей лавины, треск ломаемых деревьев, даже — мегадеревьев! Семен, начисто оглушенный, почти потерявший рассудок, вжимался в месиво сухой плесени и грибков, из ученого превратился в комок инстинктов. Третий крик раздался вдалеке, но рядом словно взорвалось море: треск, грохот, протяжный вопль.

Семен обнял трепещущую Касю, прижал к себе. По обоим скользнули сяжки, но глаза Семен не открывал: в полуобморочном состоянии не определил бы кто щупает так заботливо — Головастик, Хоша или Влад.

Внезапно над ними раздался надменный голос варвара:

— Создатель любит этих зверей.

Кася задвигалась, Семен отпустил ее чересчур поспешно, вспомнив странные огоньки в глазах варвара, когда тот смотрел на девушку:

— С чего ты взял?

— Всегда выполняет их просьбы.

— Да? О чем же просят эти... петы Создателя?

— Дождя, конечно, — объяснил варвар. Он смерил расстояние между Семеном и Касей, взял шест и стал у края плота. — А раз просят, то скоро будет дождь.

Семен приподнялся, опираясь на свой шест, встал у другого края:

— Странности у нашего Создателя... Головастика бы любил — понятно, бравый парень, стойкий солдат, даже Хошу можно полюбить, если закрыть глаза и отвернуться. Но таких страшилищ...

— У Создателя не бывает безобразных детей, — отрезал варвар сухо. — Это для нас они — живые горы, а в руке Создателя их поместится, может быть, сразу полдюжины!

Семен не столько отталкивался от воды, сколько сам упирался, чтобы не упасть. Зеленые острова с живыми пирамидами медленно отдалялись, страшные крики однако сотрясали воздух как удары урагана. Впереди блестели водяные горы, Кася с длинным как у джампа лицом сидела на краю плота, маленькая и потерянная как Хоша, в то время как Хоша бодро носился по всему плоту, недоумевающе чирикал, не находя клещиков. Головастик медленно поднялся, продолжая впиваться когтями в дерево. Сяжки вытянулись, мохнатые щеточки шевелились. Варвар посматривал цепко, словно считывал сигналы, иногда кивал — руки заняты шестом, — Головастик шевелил щеточками усерднее.

— Мы не заблудимся? — спросила Кася жалобно.

— Солнце прямо перед нами, — напомнил Семен успокаивающе.

Лицо варвара оставалось таким же надменным, насмешливым, однако Кася вдруг заметила суровые складки в уголках рта, которых не видела раньше. С пугающей ясностью поняла, что варвар вовсе не железный, каким старается выглядеть — ох эти хвастливые мужчины! — устает не меньше, к тому же нет защитного комбинезона, а плотная кожа — все-таки еще не кутикула.

Когда из Тумана выступили исполинские деревья, Кася была уверена, что плот направляется к самому удобному месту. Увы, вместо берега из воды торчали толстые зеленые трубы, уходили в недосягаемую высь, там смутно темнели кольца утолщений. Ярко вспыхивали блестящие крылья драконов: бесцветные, прозрачные, ярко-красные, синие. Там же носились безобидные звери, что жрут пыльцу и пьют соки. От их огромных крыльев поднялся ветер, а странный дергающийся полет сбивал с толку Небесных Мегазверей, те наверняка кормились этими летающими гигантами.

Небо на западе стало багровым, воздух еще оставался теплым, но варвар греб изо всех сил, остервенело отталкивался от торчащих из воды деревьев. Иногда плот едва протискивался, зеленые трубы уходили в туманное небо. Водяная пленка поднималась по гладким стенам высоко, однако и намного выше, где вода не доставала, стены влажно блестели, словно залитые лучами заходящего солнца.

На стволах висели крупные как вагоны электрички безглазые твари. Рты были затянуты прозрачной пленкой. Кася с трудом опознала зверей предвзрослого возраста. Мокрая шкура высыхала на глазах, шла складками, трещинами. Однажды Кася успела рассмотреть как из кокона выбирается молодое животное — взрослое, с крючковатыми лапами и страшными жвалами.

— Еще долго сохнуть, — успокоил Семен. — Крылья расправятся, а жвалы мягче воска...

— А сколько долго?

— Ну, еще минут десять-двадцать.

Плот протискивался между стволами с великим трудом, наконец остановился вовсе. Кася дергалась, помня про десять-пятнадцать минут, вздрагивала при каждом шорохе, треске, а трещало и верещало со всех сторон, даже как будто из-под воды. Там проплывали гигантские тени, вверху прыгало нечто огромное, деревья раскачивались, поднимая волны.

Влад сказал раздраженно:

— Пешком! Иначе заночуем.

Головастик покорно дал смазать лапы жиром, с плота соступил осторожно, готовый в любой момент вскарабкаться обратно. Волны гасились о передний ряд деревьев, дальше поверхность покрыли мелкие водоросли, пыль, а загустевшая пленка как грязный чехол покрыла воду до берега.

Влад вывел Головастика на берег. Хоша весело прыгал по всему ксерксу, страшно ухал, пугая окрестных обитателей. Семен и Кася тащили следом тюки, бурдюки с водой, став похожими на горбатых жуков.

Все четверо долго перебирались по каменным холмам, обтянутых затхлой водой, а когда Кася оглянулась, Большая Вода скрылась за толстыми мощными трубами, что мощно перекачивали из глубин земли воду, гнали в невидимую высь, где испарялись с широких листьев.

Впереди темнели полуводяные деревья, живые по кромке Большой Воды, а еще дальше просматривались деревья с настоящей корой: серой, потемневшей, в ямах.

— Побыстрее, вакки, — торопил Влад с отвращением.

— Успеваем, — сообщил Семен бодро. Он ухитрился измазаться в грязи, но даже Головастик с его пристрастием к чистоте не трогал химика — теплее, защищеннее. — А не успеем, взберемся на любое дерево. У нас есть термы, разогреемся!

— Кому страшен твой холод, — ответил Влад жестко. — А джампов видел?

Семен зябко повел плечами. Небо быстро темнело, но в нем еще мелькали быстрые тени, слышался шелест, частые хлопки по воздуху.

— Что за дурость? — пробормотал он. — Почему не отвяжутся?

— Хотел бы я знать, — проворчал Влад. Глаза варвара запали, он посуровел. — Так не должны поступать. Но поступают!

Вершинка холма хорошо прогревалась заходящим солнцем. Кася не слышала разговора о джамперах, начала мурлыкать под нос, ликуя что спаслись, проплыли под носом чудовищ, перед которыми Сцилла и Харибда показались бы карликовыми пуделями. Головастик исчез в зарослях, там умолк жизнерадостный вереск малых джампиков, а чуть погодя чуть дальше в ужасе завопили злотоножки.

Они забрались в щель между массивными глыбами кремния, набрызгали репеллентом поверх защитной сетки. Головастик не возвращался, Кася начала беспокоиться. С димом уехал противный Хоша, к Бусе Кася крепко ревновала, даже Семен часто ласкал и чесал за сяжками, а с варвара пет вовсе не слезает, гадкое чудовище...