Обратный отсчет: Распад - Токацин
— Проще подломать с боков, там такие крепления… — Гедимин, забывшись, прочертил линию пальцем по двери и досадливо поморщился. — Тяжело, но если толпой и с рычагами… у них там ещё верёвки были — могли соорудить систему блоков…
Вепуат невесело хмыкнул.
— Ты всё ещё про крыс — или про австралийских повстанцев?
Гедимин недобро сузил глаза.
— Если там есть норы — я бы их проверил. Несколько самоуничтожающихся дронов с ксолтановыми гранатами… Их можно собрать из движущихся ловушек. Вот только я выйду…
Вепуат хлопнул ладонью по двери, и металл зазвенел.
— Ядовитый газ — в неразведанные ходы⁈ Хорошо, что Скегги не слышит. Ему из-за Ренгера плохо, думать нечем, но ты-то куда⁈
— Ничего не будет от твоего газа, — пробормотал Гедимин, но продолжать рассуждения не стал. «Норы под свалкой…» — он задумчиво сощурился. «Надо бы проверить. Но, боюсь, когда „макаки“ разберут завал, никаких нор мы не найдём. Может, их там уже нет…»
16 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
На краю стола, рядом с оружейной стойкой, лежал незнакомый Гедимину контейнер с написанными от руки крупными буквами «GQ». Содержимое было обёрнуто плёнкой и пористым скирлином, — сармат не сразу докопался до миниатюрных складных опор, модели, собранной им полмесяца назад. Несколько секунд он задумчиво их разглядывал — в конструкцию, пока его не было, внесли мелкие изменения, и он гадал, чья это идея. «Эти узлы смягчат тряску при быстром спуске,» — Гедимин тронул пальцем мелкие детальки. «А это резервный стабилизатор… Приспособление к спуску по тревоге? На раннее предупреждение, значит, можно не рассчитывать…»
— Сарда, — услышал он за спиной голос Вепуата, непривычно тихий и даже оробевший. — Где записи Ренгера по крысам? Я бы почитал их…
— Всё у Скегги, — отозвался филк, перебравшийся за лабораторный стол. Микросканер стоял перед ним, но Сарда за ним не работал — только перебирал пустые приборные стёкла.
— Скегги забрал ещё тогда. И другие записи тоже, — недовольно продолжил филк. — И я сижу без работы. С одной сверкой ДНК. Никому ничего не надо сверить?
— Ещё насверяешься, — мрачно сказал из своего угла Йигис; он, как и все дежурные ликвидаторы, тихо сидел в штабе. Скегги появился с утра, молча кивнул встречным и исчез; Иджес сел за почту и теперь, не найдя новых вызовов, копался в новостной ленте. Гедимин разглядывал опоры и досадливо щурился — хотя на грудь больше не давило, мозг наотрез отказывался включаться. «Интересно, что насчитали те, кому Маккензи отдал модели. Мог бы мне распечатать результат…»
— Атомщик, — робко окликнул его Иджес, увидев, что Гедимин встал. — Тут пишут — вчера северяне запустили двенадцатую ИЭС. Это у них последняя — африканская сеть закончена.
— Да? — Гедимин без особого интереса взглянул на экран; как и следовало ожидать, фотография была мелкая, издалека и очень плохого качества, но даже по ней было видно, что сарматы Северного Союза строят такие же нелепые демаскирующие купола над реакторами. — И что теперь?
Иджес пожал плечами.
— Тут пишут — мол, время покажет. Север хочет развивать их. Много энергии, промышленность, всё такое… Может, ещё понастроят.
— Ты куда? — настороженно спросил Вепуат, глядя, как Гедимин собирает со стола принесённые кем-то листы чистой бумаги и проверяет миниреактор, прежде чем повесить оружие за плечо.
— Вниз, — отозвался ремонтник. «Реактор простоял две недели. Посмотрю, что с ним. Может, при запущенном думать будет легче. Будто замёрзло всё — и руки, и мозги…»
— Там Скегги, — напомнил Вепуат. — Ты не трогай его, слышишь?
Гедимин кивнул.
…Развилку туннелей он проскользнул бесшумно — насколько это было возможно для существа весом в восемьсот килограммов, покрытого семислойной бронёй. В его коридоре было тихо — а через пару секунд он сообразил, что и на развилке стояла странная тишина. Не гудело пламя, не грохотала, взрываясь, плазма, не надрывалась вентиляция, выгоняя наружу раскалённый воздух… «Как будто никого нет,» — подумал Гедимин, зажигая свет в лаборатории. Задев столешницу, он оставил чёткий след на пыльной поверхности, — сюда очень давно не спускались.
Он запустил реактор и несколько минут изучал табло с мелькающими, а потом лениво сменяющимися цифрами. Реакция стабилизировалась не сразу.
«Скоро экспедиция на Равнину,» — Гедимин прислушался к себе, пытаясь понять, отчего ему неспокойно. «Возьму сфалт с собой. Проверить реактор в местных условиях. Хоть что-то… лучше бы собрать экспериментальный альнкит и пронаблюдать года два-три. Но на это явно никто не пойдёт.»
Он остановил реакцию, проверил отстёгивающиеся крепления, — установка легко извлекалась, только без экранирующего слоя. «Там надо будет придумать что-то другое. Рилкар будет растворяться. Проложить ипроном какой-нибудь местный материал. Что-нибудь прочное и относительно ровное. А, и приборы тоже… Ладно, посмотрим на месте.»
Он прислушался к тишине, странной для «рабочего» полигона — за прошедшую четверть часа до лаборатории ни разу не долетело эхо взрыва. Несколько секунд Гедимин колебался, затем, отложив уже ненужные листы и оружие, выбрался в соседний туннель.
У подъёма свет уже погас, но впереди, у испытательной камеры, горел, и сармату хотелось идти на пальцах, но он заставил себя передвигаться неуклюже, громко топая сапогами.
— Эй! — окликнул он, выходя на свет, и растерянно мигнул. В туннеле было пусто. В испытательной камере лежала свежая горка строительного мусора — стрелять по ней было некому.
«Скегги тут нет,» — Гедимин тронул пальцем планку огневого рубежа и увидел белесый налёт. «И, похоже, сегодня не было. Или зашёл и вышел… но точно не стрелял. Сегодня тут никто не стрелял.»
Он погасил свет, вернулся в лабораторию и ещё минуту сидел, прислушиваясь к тишине, но никто не спустился в туннель, и нигде не открылась замаскированная ниша. «Ушёл куда-то. С оружием. В город, что ли? Да нет, зачем? Может, в „Налвэн“ уехал…» Гедимин поймал себя на том, что бесполезные мысли так и бродят по кругу, и досадливо сощурился. «Его дело. Помощи он не просил. Шёл бы
