Обратный отсчет: Равнина - Токацин
«Похоже на воду,» — он наполнил пробирку, глянул на просвет. «Мути не видно. Интересно… там, на базе, жидкость с прозеленью, а тут — скорее белая. Не прозрачная, а беловатая. Какая-то взвесь? Непохоже…»
Он включил сканер, несколько секунд тупо глядел на экран, потом шёпотом помянул спаривание «макак», выключил прибор и включил заново. Не помогло. Вместо привычных трёх компонентов анализатор видел два — и незнакомый набор знаков.
«Мать моя пробирка…» — Гедимин ещё раз тронул переключатель, зная уже, что ничего нового не увидит. Ещё оставалась слабая надежда, что сломался сканер, но сармат проверил его на своём скафандре — и с тяжёлым вздохом опустился на камень. «Вода в этом сфене — другая. И всё-таки вода. Хорошо, не хлебнул из любопытства…»
Несколько секунд просидев на камне с видом на ведро белой «воды» («муть» не оседала — видимо, такой цвет жидкости придавал третий, неопознанный компонент), сармат поднялся и, припрятав пробирку, пошёл в фургон за пустыми канистрами.
«Что нашли — изучаем. Выводы сделаем потом. Без данных мозги жечь — без толку,» — крутилось в голове Гедимина, пока он наполнял ёмкости, пристраивал их в лаборатории и, отделив по литру, отправлял образцы — на подогрев, на охлаждение, на дистилляцию… Две полные канистры он припрятал для Айзека и Вепуата, налепив этикетки «электрический сфен». Проходя мимо ящиков с крысами, он подумал мельком, что можно было бы сразу провести опыт… но решил не сбивать Айзеку планы — вдруг крысы всё-таки доберутся до базы живыми.
«Третья фракция закипает быстрее всех,» — отмечал он в журнале, следя за дистилляцией. «Температура замерзания ниже на пять градусов. Проверить все фракции отдельно. И те две тоже. Электропроводность… Hasu!»
Жидкость, сквозь которую прошёл ток, вспыхнула белым огнём, заставив датчик тревожно мигнуть. «Проводник,» — равнодушно отметил Гедимин. «Не уступает меди и серебру. Разложение на ионы… разложения не обнаружено. Электролиз невозможен. Ну, хоть без гремучих смесей…»
…Когда после серии опытов с ксенолитием и ксенофторидами, выяснив, что третий компонент химически нейтрален, Гедимин встал из-за стола и взглянул на часы, до рассвета оставалось минут семьдесят. «Эксперименты, мать моя колба…» — сармат потянулся, разминая затёкшие мышцы. «Интересно, тут в каждом сфене своя вода? Хорошо, хоть воздух один и тот же. И третьего компонента в нём, кстати, нет. Ни в каком виде. Проверить горные породы…»
Его взгляд упал на контейнер с «магнитными» катушками, и он с невесёлой ухмылкой достал кабель и свернул его в спираль. «Проверим эту воду. Будет одна вода притягивать другую? Всю — или только две трети?»
Когда из двух открытых ёмкостей к банке с катушкой поднялись высокие прозрачные конусы, Гедимин мрачно кивнул и переложил катушку в другую банку. Опавшие было конусы снова вытянулись. «Это явление общее для разных вод,» — сармат сверил результаты замеров и ещё раз кивнул. «Высота одинакова для всех четырёх случаев. При проверке в лаборатории. Теперь испытаем на местности…»
Он установил напряжение на сотню вольт выше и выбрался из фургона, уже не обращая внимания на тихий скрежет у шлюзовой камеры. Аборигены, увидев сармата, шарахнулись от машины и с ближайших террас сделали вид, что даже и не приземлялись рядом с ней. Гедимин беззвучно хмыкнул — пока ему было не до разумных и их странностей.
Он остановился у колодца — точнее, у глубокой цистерны, вмурованной в камень — и несколько секунд возился с кабелями установки и пластинами скафандра, чтобы катушка, поддавшись «гравитации», не улетела в воду сама и не уволокла его следом. Потом, подумав, отошёл от края ещё на шаг и широко расставил пальцы на ступнях. «Удержу. На землю лучше не ставить. Будет мокро.»
Щёлкнул переключатель — и кабеля вдавились в плечи с весом десятков тонн. Гедимин напряг спину, подставил руку, не давая проводам излишне натягиваться, и смотрел немигающим взглядом, как из колодца поднимается наклонный водяной столб. Наплевав на законы физики, вода тянулась к контейнеру в ладонях сармата. Жидкость в нём на треть состояла из чужеродного вещества, но что-то их всё-таки объединяло.
Гедимин даже не понял, кто и из чего выстрелил, — мощный разряд бластера ударил в контейнер, выбил его из рук. Ёмкость лопнула, клеммы оборвались, и подземная вода, освобождённая от притягивающей силы, обрушилась на край колодца, залив сармата с ног до головы. Второй разряд ударил ему в плечо. Третьего не было — Гедимин уже стоял со сфалтом в руках, сопло смотрело в сторону светящихся и трещащих аборигенов, плазменный шар ещё сдерживало защитное поле, и в последнюю долю секунды сармат успел направить его в зенит. От грохота заложило уши. Электрических летунов смело к стене, кто-то рухнул на щиты над грибной плантацией, но через пару секунд никого на земле не осталось — все, кто своим ходом, кто за крылья и лапы, перебрались на террасы и залегли там, не решаясь шевельнуться.
«Ничего себе…» — Гедимин покосился на треснувшую пластину обшивки. «Хорошая мощность. Куда там бластеру…»
Он резким движением провёл соплом плазмореза вдоль стен, громко фыркнул, с полсекунды подержал на прицеле загородку, из-за которой тянулся дымок жаровен, и бросил сфалт в наспинные крепления. В пещере было тихо, даже разряды перестали потрескивать. Гедимин подобрал мокрую катушку с оборванными клеммами, осмотрел осколки контейнера, нехотя сгрёб их — «не нарушать экосистему» — и достал из-под скафандра вторую, пустую ёмкость. «Контрольный прогон, теперь — с местной водой. Не знаю, что их так взбесило. Цистерне я не вредил, воду не воровал. Теперь буду настороже. Сфалт их вроде впечатлил.»
В этот раз он не стал поднимать воду высоко — пристроился с подпоркой на самом краю. Эффект был тот же, но в этот раз никто на него не реагировал — аборигены тихо сидели по террасам, на любое движение Гедимина вжимаясь в пол. «Пока не трогают, попробую наращивать напряжение. Тогда, с Вепуатом, так таблицу и не достроили…»
До рассвета оставалось минут двадцать, когда сармат выключил установку и поднялся с мокрых камней, на ходу выливая воду и размыкая клеммы. Вокруг было неестественно тихо. «Сидят по террасам?» — Гедимин перевёл взгляд на купол пещеры и растерянно мигнул. В «зифте» было пусто.
— Эй! — крикнул сармат, но не услышал даже эха
