Роберт Шекли - Кн.1. Десятая жертва. Корпорация "Бессмертие"
— Это смехотворное сравнение, и оно мне не нравится.
— Хорошо, пусть это будет китаец из четырнадцатого века. Предположим, этот гипотетический китаец встретит гангстера, совершит поездку на автобусе и побывает на Кони-Айленд. Неужели ты скажешь, что он понял Америку двадцатого века?
— Нет, конечно. Но я не понимаю смысла твоих слов.
— Смысл, — сказала Мэри, — заключается в том, что здесь ты в опасности и даже не можешь предугадать, откуда она тебе угрожает, что из себя представляет и как быстро придет. Начать с того, что тебя преследует этот проклятый Смит. Далее, наследники Рейли могут возмутиться, что ты осквернил гробницу, и принять какие-то меры против тебя. А управляющие «Рекса» все еще спорят о том, как поступить с тобой, Ты изменил ситуацию, нарушил ее. Неужели ты не понимаешь этого?
— Со Смитом я разберусь, — ответил Блейн. — На наследников Рейли мне наплевать. Что касается управляющих «Рекса», я не знаю, что они могут предпринять против меня.
Мэри подошла к нему и обняла за шею.
— Том, — серьезно произнесла девушка, — любой человек, родившийся в наше время и оказавшийся на твоем месте, не терял бы ни секунды и спасался бегством!
Блейн прижал ее к себе и погладил гладкие темные волосы. «Она любит меня и хочет спасти, желает добра», — подумал он. Но Блейну не хотелось выслушивать предостережения. Ему удалось пережить опасности охоты, пройти через железную дверь в подземный мир и одержать победу, снова вернувшись в свет дня. И вот теперь, сидя в кухне Мэри Торн, залитой солнечным светом, он испытывал чувство эйфории и полное умиротворение. Опасность казалась ему академической проблемой, бесконечно далекой, не заслуживающей в данный момент серьезного внимания, а идея бежать из Нью-Йорка — просто абсурдной.
— Скажи, — с улыбкой спросил он, — среди всего того, во что я вмешался, есть и твоя жизнь?
— Меня, по-видимому, уволят, — если тебя интересует именно это.
— Нет, меня интересует другое.
— В этом случае ответ должен быть тебе известен… Том, ты уедешь из Нью-Йорка? Я тебя очень прошу.
— Нет, не уеду. И не устраивай паники.
— Боже мой, — вздохнула девушка, — мы говорим на одном языке, но ты не хочешь понять меня. Ты просто не понимаешь. Позволь объяснить все это на примере. — Мэри задумалась. — Допустим, у человека есть парусная яхта…
— А ты ходишь под парусом? — спросил Блейн.
— Да, я люблю ходить на яхте. Не перебивай меня, Том! Допустим, у человека есть парусная яхта, на которой он собирается совершить путешествие по океану…
— По морю жизни, — не удержался Блейн.
— Совсем не смешно, — отрезала она. В это мгновение Мэри выглядела очень привлекательной и серьезной. — Однако он совершенно не разбирается в яхтах. Он видит, что его яхта на плаву, хорошо покрашена и все на месте. Ему и в голову не приходит мысль об опасности. Затем яхту осматриваешь ты и видишь, что шпангоуты потрескались, руль изъеден червями-древоточцами, в шпоре мачты гниль, паруса покрылись плесенью, болты, крепящие киль, проржавели и крепления вот-вот развалятся.
— Откуда ты так много знаешь о яхтах? — удивился Блейн.
— Я ходила на яхтах с самого детства. Ты можешь выслушать меня? Затем ты говоришь владельцу, что его яхта непригодна для плавания и пойдет ко дну при первом шторме.
— Когда-нибудь мы походим с тобой на яхте, — сказал Блейн.
— Но этот человек, — упрямо продолжала девушка, — совсем не разбирается в яхтах. Он знает одно: яхта выглядит отлично. Но самое главное заключается в том, что ты не можешь точно сказать ему, что с ней произойдет и когда ее постигнет катастрофа. Возможно, яхта продержится месяц или даже целый год, а может быть, пойдет ко дну уже через неделю. Может быть, сначала отвалится киль, или, возможно, рухнет мачта. Ты просто не знаешь этого. И в данном случае ситуация аналогична. Я не могу сказать тебе, что случится и когда. Я просто знаю, что тебе угрожает опасность. Ты должен уехать из города!
Мэри посмотрела на него с надеждой. Блейн кивнул.
— Из тебя выйдет отличный член экипажа, — сказал он.
— Значит, ты отказываешься уезжать?
— Отказываюсь. Я не спал всю ночь. Если я куда и отправлюсь, так это в постель. Ты не хочешь составить компанию?
— Иди к черту!
— Ну, пожалуйста, милая. Где твоя жалость к бездомному скитальцу из прошлого?
— Мне надо уходить, — ответила Мэри. — Можешь располагаться в спальне. И подумай о том, что я тебе сказала.
— Обязательно, — кивнул Блейн. — Вот только зачем мне беспокоиться, когда ты присматриваешь за мной?
— И Смит тоже, — напомнила девушка. Она быстро поцеловала его и вышла из комнаты.
Блейн позавтракал и лег спать. Проснулся он уже к вечеру. Мэри еще не вернулась, поэтому, прежде чем уйти, он написал ей записку, где указал адрес своего отеля.
В течение нескольких следующих дней он посетил почти все фирмы в Нью-Йорке, занимающиеся проектированием и строительством яхт, но безуспешно. Его бывшей фирмы — «Мэттисон и Питерс» — уже давно не существовало, а остальные не проявили к нему интереса. Наконец, ему повезло. Главный конструктор фирмы «Джейкобсен Яхте, лимитед» долго расспрашивал Блейна о давно не строящихся рыбацких баркасах, распространенных в прошлом на Багамских островах и в районе Чесапикского залива. Блейн продемонстрировал глубокое знание вопроса и знакомство с подобными классами судов, а также искусство черчения, ныне утраченное.
— Время от времени к нам обращаются с запросами относительно старинных судов, — сказал ему главный конструктор. — Я предлагаю вам следующее. Мы возьмем вас на работу в качестве рассыльного. Вы будете чертить классические типы корпусов за комиссионные, а в свободное время — овладевать современным конструированием, потому что, откровенно говоря, вы несколько подотстали в этой области. Когда выучитесь, мы повысим вас. Согласны?
Это была низкая должность, но это была работа, настоящая работа с перспективой продвижения. Это означало, что Блейн наконец обрел свое место в мире 2110 года.
— Я согласен, — произнес он, — и очень вам благодарен.
Этим же вечером, празднуя успех, он отправился в сенсорный магазин, чтобы купить плейер и несколько записей. «Наконец-то, — решил Блейн, — я имею право на маленькую роскошь».
Сенсорные записи были так же неотделимы от 2110 года, так же популярны и вездесущи, как телевизоры во времена Блейна. Самые сложные и крупные записи использовались для театральных представлений, а их вариации применялись для рекламы и пропаганды. Они были наиболее распространенной и самой мощной формой «грез наяву», причем на любой вкус.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});