Роберт Хайнлайн - Гражданин галактики. Между планетами

Он ждал. Записанный на ленте голос начал снова:

— Назовите в микрофон свое имя, департамент и…

Внезапно он оборвался. Мужской голос сказал:

— Повторите.

— В Корпус «Икс».

— Дело?

— Лучше посмотрите в ваших досье, кто я такой.

Наконец возник другой женский голос:

— Следуйте за световым указателем, который загорится сразу же над вашей головой. Не теряйте его из виду.

Следуя за ним, он поднялся наверх по эскалатору, спустился вниз по боковому коридору и вошел в дверь без всяких надписей, где его встретил человек в штатском и провел еще через две комнаты. Наконец он оказался лицом к лицу с человеком в гражданской одежде, который встал и сказал:

— Рудбек из Рудбеков? Я Крыла Смит.

— Простите, сэр, я Торби Баслим. А не Рудбек.

— Важно не имя, а подлинность личности. Я не Смит, но и оно годится. Думаю, вы можете удостоверить свою личность?

Торби протянул свою идентификационную карточку.

— У вас, скорее всего, должны быть мои отпечатки пальцев.

— Они сейчас поступят сюда. Не хотите ли еще раз оставить их?

Пока Торби занимался этим, на стол маршала Смита легло его дактилоскопическое досье. Он вложил обе карточки в сканирующее устройство, казалось, не обращая на него внимания. Но, когда на панели загорелся зеленый огонек, голос его стал куда теплее.

— Итак, Торби Баслим… или Рудбек, — сказал он. — Что я могу для вас сделать?

— Может быть, это я могу для вас кое-что сделать?

— Вот как?

— Я пришел сюда в силу двух причин, — заявил Торби. — Во-первых, мне кажется, я могу несколько дополнить последнее сообщение полковника Баслима. Вы знаете, кого я имею в виду?

— Я знал и глубоко уважал его. Продолжайте.

— Второе — я хотел бы вернуться в Стражу и продолжать службу в Корпусе «Икс».

Торби не мог припомнить, когда он пришел к этому решению, но оно было твердо, — и не только потому, что это было дело папы, корпус папы, работа папы.

Смит вскинул брови.

— Неужто? Рудбек из Рудбеков?

— Я тверд в своем решении, — Торби кратко рассказал, что ему еще предстоит вступить во владение имуществом своих родителей и поэтому пока он вынужден заниматься этими делами. — После того я буду свободен. Я понимаю, что со стороны артиллериста третьего класса это слишком самоуверенное заявление… хотя нет, я же был разжалован за драку со Стражником, который позволил себе непочтительно выразиться о Корпусе «Икс», но думаю, что мои знания могут вам пригодиться. Я знаю Людей — я имею в виду Свободных Торговцев я говорю на нескольких языках. Я знаю, как надо вести себя в Девяти Мирах. Мне довелось попутешествовать, пусть и не так много, потому что я не астронавигатор… но я посмотрел Галактику. Кроме того, я видел, как папа — полковник Баслим — работал. Может быть, и я смогу делать нечто подобное.

— Первым делом, вы должны любить эту работу. В большинстве случаев она достаточно неприглядна… она включает в себя вещи, которые уважающий себя человек не может делать, если только не считает их совершенно необходимыми.

— Но я считаю! Я был рабом! Вы знали это? Может, и это пригодится, если человек знает, как чувствует себя раб.

— Возможно. Хотя из-за этого вы можете быть слишком эмоциональным. Кроме того, маршруты работорговли — это еще не все, чем мы занимаемся. Когда к нам приходит новый человек, мы не можем обещать ему определенной работы. Он делает то, что ему приказывают. Мы используем его. Обычно мы выжимаем человека до капли. У нас очень высокая смертность.

— Я буду делать все, что мне будет приказано. Меня особенно интересует работорговля и ее пути. Ведь много людей здесь даже не знают, что она существует.

— Многое из того, чем мы занимается, для общества просто не существует. Можно ли ожидать от людей, которых вы повседневно видите вокруг себя, что они будут доверчиво воспринимать невероятные истории о мирах, лежащих за пределами их восприятия? Вы должны помнить, что лишь меньше одного процента людей покидали планеты, где они родились.

— Так я и предполагал. Во всяком случае, убедить их трудно.

— Но это еще не самое сложное. Земная Гегемония — это не империя; просто Терре принадлежит ведущая роль в обширной конфедерации планет. И между тем, что Стража должна делать, и тем, что ей позволено делать, существует вопиющая разница. Если вы пришли сюда, надеясь, что еще при своей жизни увидите конец рабства, то должен вас глубоко разочаровать. По нашим самым оптимистическим подсчетам, для этого потребуется не меньше двух столетий — а за это время рабство появится на планетах, которые сегодня еще и не открыты. Нет проблем, которые можно решить раз и навсегда. Это вечный процесс.

— Единственное, что я хотел бы знать, — могу ли я оказаться полезным?

— Не знаю. Не только потому, что, по вашему рассказу, вы только недавно были внесены в списки… таких, как вы, у нас хватает. Корпус «Икс» — это скорее идея, а не организация. Меня не волнует, что, мол, Торби Баслим окажется не у дел; ему всегда найдется работа, даже если он будет лишь переводить. Но Рудбек из Рудбеков… м-да.

— Но ведь я сказал вам, что расстаюсь со всем этим!

— Что ж, давайте подождем, пока это свершится. Как вы сами говорите, вы не настаиваете, чтобы вас сегодня же приняли в штат. А что там насчет другой причины? Вы хотели как-то дополнить сообщение полковника Баслима?

Торби помедлил.

— Сэр, полковник Брисби, мой Командующий, сказал мне, что па… что полковник Баслим доказал связь между работорговлей и доходами некоторых больших верфей, где строятся межзвездные корабли.

— Он сказал вам об этом?

— Да, сэр. Вы можете заглянуть в рапорт полковника Баслима.

— У меня нет нужды в этом. Продолжайте.

— Ну… он говорил о Рудбеках? О Галактическом Транспорте, не так ли?

Смит задумался над его словами.

— Если ваша компания замешана в работорговле, почему вы обращаетесь ко мне? Это вы должны рассказать нам.

Торби нахмурился.

— У вас есть тут Галактический Атлас?

— В нижнем холле.

— Могу ли я им воспользоваться?

— Почему бы и нет? — Маршал провел его в конференц-зал, над которым господствовал поблескивающий скоплениями звезд стереодисплей. Он был самым большим из всех, что Торби доводилось видеть.

Ему пришлось уяснить, как он действует, управление было достаточно сложным. Затем принялся за работу. Мышцы лица окостенели от напряжения. Под пальцами Торби возникали цветные огоньки и цепочки огней, воссоздававшие картину, которую он создал на Галактоатласе в своем кабинете. Он ничего не объяснял, и маршал в молчании следил за его действиями. Наконец Торби сделал шаг назад.