Николай Дашкиев - Торжество жизни

- Ну, друзья, пусть Великопольский неправ, но не лучше ли доказать ему на фактах? Ведь это пустой, недоказуемый спор...

Степан, не выдержав, захлопнул книгу.

- Что ты мямлишь: "Пустой! Недоказуемый!" Ни черта ты не понимаешь, Николай! Это вопрос принципиальный, - он энергично взмахнул рукой, словно подчеркивая: - принципиальный! И очень важный! От того, как он поставлен, будет зависеть судьба многих людей, потому что это - проблемный, целеустремляющий вопрос, и если пойти путем, который предлагает твой Антон Владимирович, то возможность излечения рака отодвигается на десятки лет.

Карпов пытался оправдаться:

- Но ведь можно найти какой-то средний, компромиссный путь?

Тут не выдержала и Таня Снежко. Вскинув голову, она сказала с возмущением:

- Ну, я тебя не узнаю! Коля, пойми: наука не терпит компромиссов! Компромиссы, особенно в медицине, тормозят развитие науки и стоят очень, очень дорого!

В разговор вмешался Черемных.

- Как тебе не стыдно, Николай! Партия учит нас быть непримиримыми, а ты, видимо, не желая портить отношений с Великопольским, проводишь мюнхенскую политику!

Вероятно потому, что Коля не противоречил и не защищался, а лишь смущенно посматривал на носки ботинок, Черемных горячился все более:

- Ну, почему молчишь? Почему молчишь? Не согласен? Тогда вспомни спор между мичуринцами и генетиками - тоже, казалось бы, чисто научный спор. А какой вывод можно сделать, если стать на точку зрения генетиков? Что негр - не человек, ибо он наследственно недоразвит и никогда не достигнет развития европейца, причем не всякого европейца, а арийца - "человека высшей расы", как говорили фашисты. А ты сам - куда тебе? ты сын потомственного рабочего, у тебя мозги не так устроены, а ты лезешь в науку. Вот тебе и генетика! Вот тебе и чисто научный спор! Нет, друг, ты просто идеологически неграмотен!

Последняя фраза чрезвычайно обидела Карпова. "Не желают слушать разумных советов - ну и пусть, - думал он. - Но пусть докажут! С фактами в ружах!"

Студенты шли молча, прислушиваясь, как под ногами похрустывает тоненький ледок, затянувший к вечеру весенние лужи. Неожиданно возникший спор послужил как бы предохранительным клапаном, через который вышел излишек энергии, и теперь каждый думал о своем - сосредоточенно и хладнокровно.

Валентин Черемных шагал впереди всех. Он уже понимал, что этот диспут на квартире Великопольского не нужен и даже вреден. Великопольский просто схитрил: ему выгодно повернуть дело так, чтобы замять, превратить в незначительный инцидент: мол, студенты были с ним несогласны, он пригласил их к себе и за чашкой чая вежливо растолковал, что они пока не в состоянии решать важных проблем... Нет, надо было не так, надо было пригласить Великопольского на заседание научного студенческого общества, подготовить возражения... Но отказываться от приглашения уже поздно.

Таня была грустна. Ее и огорчила, и насторожила странная позиция Коли Карпова. Он, конечно, вправе отстаивать свои взгляды, тем более, что он действительно долгое время проработал в лаборатории Великопольского и подготавливал ему фактический материал. Но ведь прав Черемных: факты можно толковать по-разному... И, кроме того, Коля должен был свое мнение выразить твердо, выслушать и согласиться с доказательствами. Степан поступил бы именно так.

Николай плелся в хвосте. Он все еще злился на незаслуженную, как ему казалось, обиду, но его уже угнетало молчание. А тут еще Таня ни разу не взглянула в его сторояу и нарочно ускорила шаги, когда он приблизился к ней.

Это чувство недовольства и подавленности не оставило Карпова и тогда, когда они вошли в переднюю квартиры Великопольских и Талина подбежала к нему. Впервые за много дней Коля не пошутил с ней, вяло отдал пальто и молча уселся на диване в гостиной.

Галина, тревожно посматривая на него, тихонько забралась на свое обычное место - на кресло между радиоприемником и окном. Она не понимала причины этой задумчивости и предположила, что Коля Карпов болен.

Вошел Антон Владимирович. Худощавый черноволосый студент, тихонько споривший о чем-то со Степаном, вдруг умолк и поднялся. Антон Владимирович, улыбаясь, поздоровался со всеми за руку, но Галина видела, что он чем-то недоволен. Она догадалась: ему было неприятно, что вместе со Степаном и Колей пришло еще четверо незнакомых студентов.

Черный начал говорить тихо, посматривая в сторону, словно убеждая в чем-то бабушку, которая то и дело выглядыаала из-за портьеры, не понимая, нести ли чай или подождать конца спора. Антон Владимирович, откинувшись на спинку кресла, смотрел не на студента, а куда-то в угол и медленно выпускал колечки дыма.

Галина слушала, мало что понимая в теории ракового предрасположения и сыпнотифозной эпидемии, которую ликвидировали за два месяца, в какой-то клеточной теории, которая почому-то оказалась неправильной и принесла большой вред науке. Студент часто употреблял слишком уж мудреные названия, но Галину больше всего раздражал его тихий спокойный голос и фраза, повторявшаяся много раз:

- Если принять вашу теорию, Антон Владимирович, то следует...

Она не прислушивалась, что именно должно следовать, но по хмурому виду Антона Владимировича, по тому, как он все чаще кивал головой и угрожающе тянул: "Тээкс!" - она догадывалась, что студент говорит глупости.

Потом заговорил Степан. Он смотрел прямо перед собой, сдерживая волнение. Его было интереснее слушать, и Галина хорошо поняла, как у больного раком животного вырезают кусочки опухоли и затем выращивают в пробирках, испытывая на них действие разных лекарств. Степан не объяснял, что следует из теории ракового предрасположения, которую он вспомнил один раз, но рассказал, какими опытами установлено, что рак действительно вызывается вирусами, и какие способы борьбы против рака можно было бы использовать. Галине очень понравились его слова:

- Давно замечено, что если больной после операции удаления раковой опухоли перенесет заболевание рожей, то наступит полное излечение. Вероятно существуют, или могут существовать, такие микробы или вирусы, которые способны разрушать раковый вирус. Отыскать их - дело будущего.

Захватывающая идея - найти микроб, который мог бы уничтожать других микробов! Это уже напоминало Галине те фантастические проекты, которыми обычно оканчивались "среды", и она удовлетворенно кивнула головой.

Но Антон Владимирович, к удивлению Галины, сидел все такой же хмурый и глаза у него были колючие.

- Ну-с... Что еще? - спросил он язвительно.

И тогда начал говорить третий студент - невысокий, голубоглазый, застенчивый. Он говорил мягко, вежливо, посматривая на Антона Владимировича с уважением, но Галина видела, что и он недоволен ее отчимом