Евгений Филенко - Объемный взрыв

– Байки о поселке заложников.

– Ну да, – сказал ефрейтор Бангатахх. – Там их душ двести, не меньше.

– Как же ты, сержант, ее с небесным телом спутал?

– Так ведь она чуть поменьше нашей Изангэ! И я ее до сей поры ни разу воочию не видел.

– И никто не видел, – подтвердил Бангатахх. – Кроме тех, что напрямую занят в проекте «Стойбище».

– И не должен бы видеть, – сказал рядовой Юлфедкерк.

– Так, – сказал мичман. – Я правильно понял, для чего здесь этот ваш… как его… «Протуберанец»?

– Они хотят уничтожить станцию, – кивнул Аунгу. – Это наверняка. Для чего еще нужны штурм-крейсеры? Не жратву же на станцию подвозить!.. И нам стоило бы со всем проворством уносить отсюда ноги, чтобы не попасть под раздачу. Когда крейсер выпустит по станции последнюю торпеду, на Троктарке все полярные шапки облезут от жары.

– Пожалуй, – согласился мичман. – Дайте-ка мне картинку станции.

– Не нравится мне эта затея, – проворчал сержант.

– А ты не дергайся, – посоветовал ему Нунгатау. – Прижмись к объекту и двигайся малым ходом, не привлекая внимания, как будто ты космический мусор… бак с дерьмом.

– Не поверят, – сказал Юлфедкерк.

– Кто не поверит? – не понял мичман. – во что не поверят?!

– В бак с дерьмом, – охотно пояснил рядовой. – Откуда близ Троктарка ни с того ни с сего мог взяться бак с дерьмом?

После озадаченной паузы сержант Аунгу растерянно проронил:

– Например, из экзометрии.

– Идиоты, – сказал Нунгатау с ожесточением. – Мисхазеры. Послушать вас, так…

Ефрейтор Бангатахх вдруг поднял указательный палец, призывая к сосредоточенности, а затем им же ткнул в яростно мигающий в углу одной из панелей управления алый индикатор особой значимости.

– Ну вот… – сказал сержант Аунгу упавшим голосом и включил громкую связь.

– … здесь военно-космический корабль Черной Руки Эхайнора «Протуберанец». Предлагаю вам незамедлительно покинуть закрытую для свободного маневрирования зону либо предъявить убедительные основания для своего присутствия. Неподчинение повлечет немедленные и радикальные меры. Повторяю…

Мичман не без усилия сдвинул толстую, как окорок, лапу сержанта Аунгу и ладонью, чтобы не промахнуться, вырубил связь.

– Тебе что приказано? – спросил он нежно. – Прикинуться мусором и прижаться к станции. А не слушать всякую херюзгу…

– Плохая идея, – быстро сказал Аунгу. – Разнесут нас вместе со «Стойбищем».

– Не разнесут, – ответил Нунгатау. – Хотели бы разнести – разнесли бы до нашего прибытия и на «глушилки» эти ваши не посмотрели бы. Не бывает так, чтобы прятали заложников, прятали, вбухали столько средств и мозгов в это дело, а потом вдруг шарахнули торпедами, даже не посмотрев перед этим, что там и как… Никто в своем уме так не поступает.

Ефрейтор Бангатахх сказал, ни к кому специально не обращаясь:

– Гранд-адмирал Вьюргахихх обычно только так и поступает…

Мичман не удостоил его ответом.

– Это что? – спросил он, показывая на разворачивавшийся перед ними необозримый, как горная гряда, бок космического объекта «Стойбище».

– Шлюз, – с готовностью ответил сержант.

– Знаю, что шлюз. Что к нему пришвартовано?

– Судя по обводам, люгер.

– А подробнее?

Поморщившись от дурных предчувствий, сержант прочитал сигнатуру люгера.

– Непонятно, – сказал он. – У этих штатских всегда такой хирцак с кодификацией… Ясно только, что порт приписки – Анаптинувика.

– Что из этого следует? – спросил мичман. Не дождавшись реакции, ответил сам: – Что я снова прав. Это келументари. Прибыл за своими. Еще у кого-то есть сомнения?

– У меня, – в один голос сказали сержант и ефрейтор.

– У нас, на Анаптинувике, есть такое местечко – Нтана, – сообщил мичман задушевно. – Аунгу, ты-то непременно должен знать… Славится оно тем, что вокруг на десятки миль сплошь каторжные поселения, огороженные колючкой, а в некоторых местах даже и силовыми полями. Уж больно специфический там контингент проживает. И развлечения у них тоже специфические, большинству добрых эхайнов непонятные. Например, презреть гостеприимство и добросердечие тамошних властей, охрану пустить под ножи и сплоченными ватагами удариться в побег. Народец они с фантазиями, по большей части с больными, душевное здоровье необратимо подорвано употреблением травы и веществ, а то и вовсе половина мозгов напрочь вынесена церебральными резонаторами. И по этой причине бывают совершенно непонятны их планы и маршруты. Изловить таких жаховцев до того, как они достигнут окраин цивилизации и примутся там всех рвать и жрать, не то что трудно, а для нормального псекацага и вовсе невозможно. Не так он думает, не о том и даже не тем местом. А мы, сарконтиры, их ловим. Кто упорствует, тех прямо в степи и закапываем. В грунт, заживо. Ни одного не упускаем. А знаете, мисхазеры, почему? – Нунгатау обвел понурых «болтунов» увлажнившимся от упоения взглядом. – Потому что мы, сарконтиры, такие же, как они, только намного хуже. Мы с головой отродясь не в ладах. И потому я непременно найду этого келументари, будь он мудрее всех Стихий вместе взятых.

Неожиданный приступ красноречия отнял у мичмана почти все силы, которых после инцидента в «Зелье и пороке» сильно поубавилось. Нунгатау перевел дух, утерся и прокашлялся. «Водички бы, – подумал он. – Холодненькой, чтобы челюсти свело…» А вслух сказал:

– Вот уже несколько дней задаю себе один и тот же вопрос: за каким демоном мне вас навязали. Кто-то из вас говорил, что, мол, за прегрешения мои. Кажется, ты, Юлфа… Ерунда, шрехна, я столько не нагрешил. Только мне все сильнее кажется, что вы здесь вместо кандалов на моих ногах, чтобы, значит, я не шибко поспевал за добычей. И на Шокхагу-то меня чуть не утянули вместо Троктарка. И станцию-то с заложниками, дуру неоглядную, под собственным носом не приметили. И сдается мне, что янрирр гранд-адмирал даже не подозревает, что вы трое играете в какие-то собственные игры, а не в те, что он вам позволил. Причем, что характерно, каждый – в свою.

– Вы заблуждаетесь, янрирр мичман, – твердо и чуть ли даже не со слезой в голосе возразил рядовой Юлфедкерк.

– Да неужели? – наигранно удивился тот.

– У нас одна с вами цель, – подтвердил ефрейтор Бангатахх. – Может быть, способы ее достижения разнятся. Ну так у нас не та школа жизни, что у вас. Мы не супергерои, как вы, а простые солдаты, и потому можем добросовестно заблуждаться, а иной раз и струхнуть малость…

– Ты что скажешь, Аунгу? – поинтересовался мичман.

– А что я? – тот пожал могучими плечами. – Чтобы я вдруг подвел брата-кхэри, как бушло жежувое?! Да ни в жизнь!