Джек Вэнс - Вечная жизнь. (Сборник)

— Если мне не изменяет память, мы раньше встречались.

Девушка улыбнулась полупечальной, полукапризной улыбкой.

— Ваша память служит вам хорошо. Мы встречались в Хейдждорне, и тогда, когда вы переправляли меня сюда, — она протянула корзинку. — Угощайтесь.

Ксантен взял несколько ягод. Он узнал, что девушку зовут Глис Недоусвит, что ее родители ей неизвестны, но надо полагать они были благородными людьми замка Хейдждорн, превысившими свою квоту рождения. Ксантен внимательно присмотрелся к девушке, но сходства ни с одним из семейств Хейдждорна найти не мог.

— Возможно, вы родом из замка Делора. Есть какое-то сходство с Козансами. Семейства, знаменитого красотой своих леди.

— Вы не женаты? — спросила она.

— Нет, — ответил Ксантен. И в самом деле, он только днем раньше прекратил свои отношения с Арминой. — А вы?

Она покачала головой:

— Будь я замужем, я бы никогда не собирала ежевику, а этой работой занимаются только девушки. Почему вы приехали в Дальнюю долину?

— По двум причинам. Первая — увидеть вас. — Ксантен удивился своим словам. — Но это была правда. В замке мне не пришлось познакомиться с вами поближе, вы так очаровательны.

Девушка пожала плечами и Ксантен не мог понять, довольна она или нет. Ведь часто джентльмены делали девушкам комплименты лишь для того, чтобы добиться благосклонности.

Я приехал так же поговорить с Клахгорном.

— Он вон там, — девушка показала хижину, где жил Клахгорн и вернулась собирать ягоды.

Поклонившись, Ксантен отправился к хижине.

Клахгорн, одетый в свободные серые домотканные бриджи, рубил дрова для печки. При виде Ксантена, он прекратил работу, вытер лоб и оперся на топор.

— А, Ксантен. Рад вас видеть. Как там народ в замке Хейдждорн?

— Как и раньше. Мало что изменилось, но у меня есть для вас новости.

— В самом деле? Клахгорн внимательно изучал Ксантена.

— На нашем последнем заседании, — продолжал Ксантен, — я согласился допросить пленного Меха. А после сожалел, что вас не было рядом, некоторые ответы пленника остались для меня неясными.

— Говорите, — предложил Клахгорн, — может я сумею вам кое-что объяснить.

— После заседания Совета, я немедленно спустился на склад, где пребывал в заключении Мех. У него отсутствовало питание. Я дал ему сиропа, ведро воды, из которого он немного попил, затем изъявил желание отведать фаршированных моллюсков. Как я уже говорил, это был необычный Мех, ростом с меня и без сиропного мешочка. Мы перешли в другое помещение, там я вновь осмотрел Меха. Удаленные мной колючки отросли, и он мог принимать сигналы от других Мехов. Он был настроен враждебно и на мои вопросы отвечал грубо и несдержанно, не проявляя должного уважения.

Я рассказал ему, что благородные люди замков были поражены бунтом; они предполагали, что жизнь Мехов была удовлетворительной, но оказались неправы.

«Определенно», — просигналил Мех.

«Что ты имеешь в виду», — спросил я.

«Мы больше не намерены трудиться по вашему желанию. Мы хотим жить по своим традиционным стандартам».

Этот ответ удивил меня. Я и не знал, что Мехи обладали какими-либо стандартами, не говоря уже о традициях.

Клахгорн кивнул:

— Я тоже в свое время был поражен масштабом умственной деятельности Мехов.

«Зачем убивать? — увещевал я Меха. Разве можно улучшить свою жизнь за счет наших?»

В ответ Мех очень быстро просигналил:

«Мы знали, что должны действовать решительно. Необходимым это сделал наш собственный протокол. Мы могли бы вернуться на Этамин-10, но предпочитаем эту планету, Землю — и мы сделаем ее своей, со своими собственными дорогами-катками, лоханями и склонами для загорания».

Это казалось достаточно ясным, но Мех явно что-то не договаривал.

«Понятно, — сказал я. — Но зачем убивать? Зачем уничтожать? Вы могли бы перебраться в другой регион, и, мы не стали бы вас преследовать».

«Неосуществимо. Мир слишком тесен для двух соперничащих рас. Вы собирались отправить нас обратно на Этамин-10».

«Нелепость! — бросил я. — Фантазия, абсурд! Вы что, принимаете меня за идиота?!»

«Нет! — настаивало создание. — Двое из нотаблей замка Хейдждорн добивались высшего поста. Один заверил нас, что, если его изберут, то это станет целью его жизни».

«Это же смешно, ответил я ему, один сумашедший человек не может говорить за всех людей».

«Да? Но один Мех говорит за всех Мехов. Мы думаем одним умом. Разве у людей не так?»

«Каждый думает сам за себя. Сумасшедший, заверивший вас в этой чепухе — злой человек. Но во всяком случае дело разъяснялось. Мы не предполагали отправлять вас на Этамин-10. Вы отступите от Джейнела, возьмите себе земли подальше и оставите нас в покое?»

«Нет. Дело зашло слишком далеко. Теперь мы уничтожим всех людей. Истина этого заявления ясна: «ОДНА ПЛАНЕТА СЛИШКОМ ТЕСНА ДЛЯ ДВУХ РАС.

«Тогда, к несчастью, я должен убить вас, — сообщил я ему. — Такие действия мне не по нраву, но дай вам шанс и вы убьете столько джентльменов, сколько сможете».

Тут создание бросилось на меня и я убил его. Теперь вы знаете все. Мне кажется, что либо вы, либо О. Ц. Гарр спровацировали этот бунт. О. Ц. Гарр? Маловероятно. Невозможно. Следовательно, вы, Клахгорн. Вы!!! Вы носите эту вину на душе!

Клахгорн, нахмурясь, смотрел на топор:

— Груз — да. Вина — нет. Бесхитростность — да. Злой умысел — нет.

Ксантен отпрянул.

— Клахгорн, ваше хладнокровие меня поражает! Раньше, когда ваши враги, вроде О. Ц. Гарра, представляли вас сумасшедшим...

— Что я сделал невероятного, — раздраженно прервал его Клахгорн. — Моя вина в том, что я пытался сделать слишком много. Неудача трагична, но я намеревался, став Хейдждорном, отправить рабов по домам. Мой план не удался, рабы взбунтовались. Так о чем теперь говорить. Мне наскучила эта тема.

— Может, вам и наскучило! — закричал Ксантен. — Вы осуждаете меня, но что скажете вы насчет тысяч убитых?

— Жизнь дешево ценится. Я предлагаю вам оставить упреки и направить свою энергию на спасение самого себя. Вы понимаете, что существуют средства к этому? Вы тупо глядите на меня. Заверяю вас, что то, что я говорю, правда, но вы никогда не узнаете этих средств от меня.

— Клахгорн, я прилетел сюда, намереваясь снести с плеч вашу голову...

Но Клахгорн больше не слушал его и вернулся к рубке дров.

— Клахгорн!

— Ксантен, будьте любезны, кричите где-нибудь в другом месте. Увещевайте своих Птиц, что ли.

Ксантен, круто повернувшись, стремительно двинулся обратно по дороге. Девушки, собиравшие ягоды, вопросительно смотрели на него. Ксантен остановился и поискал взглядом Глис Недоусвит, но ее нигде не было видно. Раздраженный он продолжал путь. И вдруг резко остановился. На упавшем дереве, в ста футах от Птиц, сидела Глис Недоусвит, изучая стебелек травы так, словно он был реликвией прошлых веков. Птицы каким-то чудом и впрямь подчинились ему и дожидались с приличным подобием порядка.