Такаюки Тацуми - Гордиев узел. Современная японская научная фантастика

— Кто злится за правду, тот дурак. А ты не дурак. Так что не обозлишься.

— Никакой логики у этих баб. И ты считаешь, что из-за этого-то и получил от ворот поворот? Ну, философ!

— Я не философ, у меня нет дуры жены. И тебе тоже стать философом не грозит, у тебя жена славная. Как ее успехи? — Он изобразил скрипку. — Мастерство не иссякло?

Юя отвел глаза, пробежал взглядом по упаковкам.

— Да что-то никакого подъема последнее время. Помнишь ту вещь, ты еще ей на пианино аккомпанировал, с полгода назад. Моцарт, соната для скрипки и фортепьяно.

— Соль-мажор, К-397.

— Ну да, — Юя бросил острый взгляд на приятеля. Тот, прикрыв глаза, шевелил пальцами. — У вас здорово получалось. А последнее время Рэйко играет эту вещь в таком темпе, словно за ней гонятся. Будто в этом и есть вся суть исполнения.

— Полулогарифм! — Тосикагэ звучно хлопнул себя по коленям. — Полулогарифмический график! Горизонтальная ось — время, вертикальная — прогресс. У Адамса вышла великолепная кривая!

— Знаю, — Юя обозначил ладонью горизонталь, потом его рука резко пошла вверх. — Закон ускорения прогресса.

— Музыкальные произведения в старые времена звучали неторопливо, медленно. А потом темп исполнения нарастал. Какой-то критик этим занимался. Впрочем, даже необязательно этого критика читать, достаточно записи послушать. Даже у одного и того же дирижера чем позже запись, тем темп быстрее. Но так до войны было. А в наше время это ускорение потеряно. Твоя Рэйко — явление исключительное.

— Хочешь сказать, прогресс остановился?

— По милости 5U. Все из-за них, — Тосикагэ, раскинув руки, указал на упаковки. — Я, правда, не думаю, что темпы прогресса так уж напрямую соотносятся с темпом исполнения музыкальных произведений, критерий здесь, наверное, — потребление энергии. Но подумай сам, появился ли после войны хоть кто-нибудь, достойный называться гением, — хоть один? В науке, технике, искусстве? Может, в политике или какой другой сфере? Ответ: нет! Что создали композиторы? Да ничего, кроме аранжировок классики. А писали? Эротика и гротеск. В живописи? Мазня! Ни в одной области не появилось ничего такого, что можно было бы назвать творением.

— А ты сам-то что сделал? — осадил его Юя. — У тебя что, есть право критиковать?

— Критиковать? Да я рыдаю! Я проклинаю того, кто создал этот 5U! Тот парень, что изобрел препарат, когда у людей сбегали желудки, он ведь его тогда не пил! А потом начал принимать, и в конечном счете сам же что-то и потерял. Зато желудок себе обеспечил. Я так думаю, что 5U не был принципиальным решением. Он просто удерживал желудок, давал отсрочку докопаться до истиной причины явления. А что теперь?

— Что бы там ни было, ты благодаря 5U — человек-А. Так что не говори о нем дурно. — Юя встал. — Я пришел сюда с утра не для того, чтоб вести опасные беседы.

— Догадываюсь. Ну давай, садись, разговор не закончен. Слушай, Юя, мои нападки на 5U — это ведь не эмоции. Я понял, у него вредный побочный эффект. SFX 5U ведет к гибели человеческого духа. Он несет хроническую тревожность, лишает творческого начала, ввергает в страх. Все думают, что это страх потерять желудок, а на самом деле это разрушительное воздействие 5U. Тревогу в человеке вызывает сам препарат, а не желудок!

— Философ превращается в психотерапевта?

— Ты ведь видишь кошмарные сны?

Юя кивнул. И рухнул на стул.

— Ты обращался к врачам, приятель?

— А! — Юя мотнул головой. — Твердят одно и то же, мол, как у всех, так и у вас. Лекаришки!

— А вот я таких снов не вижу.

— Что?! — Юя резко вскинул голову. — А почему? Какое-то качественное лекарство? Да неужели...

— Именно «неужели». — Тосикагэ потер себе живот. — Нету, и все.

«Прощай, обитатель небесных высот!» — под это напутствие друга Юя покинул хранилище и отправился в кабинет, на двери которого теперь значилось его имя. Вид из окна радовал глаз. За толпой высотных зданий расстилается зелень жилых кварталов, серебрится лента реки, а на том берегу серым пятном тускнеет зона В. Еще дальше — горная гряда. Стена, разделяющая мир цивилизации и бескрайний мир первобытной природы — зону D.

Юя полюбовался окрестностями, погладил большой стол, пробежался пальцами по клавиатуре компьютера. Увидь его в эту минуту посторонний — непременно решил бы, что тот наслаждается своим новым статусом, который Тосикагэ то ли в насмешку, то ли одобрительно назвал «обитатель небесных высот».

Эта прощальная фраза не вызвала у Юи никакой реакции. Он не ощутил в ней ничего — ни оскорбления, ни теплоты, ни зависти. Юя и не собирался доискиваться, что именно вкладывал в нее Тосикагэ. От всего услышанного его собственная душа словно погрузилась в небытие, и прощальные слова друга были брошены как бы мертвецу, тому, кто уже навсегда лишился дара речи.

Близкий друг потерял желудок. Удар суровый.

Тосикагэ рассказал ему, что после службы двенадцать часов лежит под капельницей. Пятьдесят кубиков раствора в час — виноградный сахар, витамины, соли молочной кислоты, натрий, калий, хлор и прочие элементы продлевали ему жизнь. К тому же, чтоб предотвратить почечную недостаточность, необходимо дополнительно вводить жидкость в рабочее время. С интервалом в час он вводит себе сто кубиков — прямо в хранилище, туда никто не заходит. Вероятность на кого-то напороться невелика, но когда-нибудь все равно заметят, сказал Тосикагэ, а в санаторий меня не возьмут. И доверился Юе, что нарушил закон.

Все началось с того, что год назад ему отказала Миса, и тогда он решил извлечь из происшедшего пользу для себя. Он знал, что девушка принимает ежедневно по шесть капсул и ей уже хочется больше. И вот, Тосикагэ стал передавать для нее по одной капсуле в день из собственной нормы, а взамен поймал шефа на крючок.

Юя пощупал карман. Тосикагэ передал ему этот документ — держи, мне-то пропуск на небеса уже не нужен! Две странички из компьютера свидетельствовали о двойной бухгалтерии: шеф Китами тайком получал для дочери дополнительную дозу препарата.

На паре капсул в день желудок не удержать, усмехнулся Тосикагэ. Он лишился его две недели назад и с тех пор начал передавать для Мисы свою норму целиком. Девять в день! Представляешь, какие должны быть ночные кошмары, небось раза в три круче! — при этом он выразительно взглянул на Юю, но мысль об опасности 5U развивать не стал. Только обронил в своей обычной манере что-то насчет противоречивости и двойственности лекарства.

Разговор шел дальше. Вот что мне сейчас требуется, так это свеженький желудок, продолжал Тосикагэ. Не знаю уж, как там в зоне D обходятся, может, ловят первый попавшийся желудок и себе в живот пристраивают да наедаются поскорей, пока тот не удрал... Тосикагэ изголодался по свежим источникам белка, но отнюдь не собирался сломя голову бросаться на поиски утраченного органа, чтобы его не взяли как преступника. Лишенный честолюбивых устремлений, он продолжал прикидываться человеком-А и причиной тому, если начистоту, была Мива, Мива Мотоко. ...Я люблю ее, не хочу с ней расставаться, ума не приложу, что теперь делать... При этом лицо его сияло такой улыбкой, что Юю бросило в дрожь. Вот ведь — влюбишься, и никакая еда в горло не полезет, сохну и сохну, шутливо закончил Тосикагэ свое откровенное признание.