Георгий Попов - За тридевять планет

Я глядел по сторонам и старался понять, о чем сейчас думают эти сытые, благодушные, довольные жизнью люди.

Вы и не догадываетесь, что своим поведением разоблачаете себя окончательно и бесповоротно,- мысленно обратился я ко всем, кто находился в это время в столовой. Я, разумеется, улыбался, вообще делал вид, будто ничего не случилось, но в душе-то у меня, что называется, кошки скребли.

В интервале между жирными щами с бараниной и не менее жирными свиными отбивными с картофельным гарниром я перебрал все, что было и чего не было на этой планете, и многое мне показалось подозрительным.

Как читатель понимает, цивилизация здесь достигла высокого уровня. Тем более странно, почти невероятно, что приземление моего корабля осталось незамеченным.

Но допустим, что это, и правда, так, допустим, прошляпили, а проще говоря, проворонили дежурные центра дальней космической связи, может быть, в домино играли, в карты или еще в какую-нибудь азартную игру. Бывает! Ну, а потом, потом?..

Во-первых, мальцы-огольцы. Хотя здешние мальцыогольцы - люди, кажется, серьезные, все-таки... Нет, извините, полагаться целиком можно только на самого себя. Сашка, Федька и Гоша, допустим, вне подозрений.

А остальные? Их ведь тридцать человек, вернее - человечков,- и у каждого наверняка язык чешется. А когда язык чешется, никакая клятва не удержит.

Во-вторых, приезд бати Петра Свистуна и учителя истории Андрея Фридриховича... Сейчас, припоминая подробности этой встречи, я видел, что она была не породственному сухой и бестолковой. Они оба ни о чем меня не спрашивали, ничем моим не интересовались.

Да и я тоже хорош! О доме ни слова. Про сестрицу Шарлотту, правда, вспомнил, а потом снова забыл и, когда батя и Андрей Фридрихович стали собираться, даже не догадался передать ей привет.

Да только ли это! Я припомнил, по меньшей мере, полтора десятка фактов, которые показались мне подозрительными, и наконец пришел к мысли, что здешние жители просто-напросто валяют дурака, то есть наблюдают и изучают по какой-нибудь своей методе, чтобы потом, в подходящий момент, схватить меня за шиворот и посадить в камеру. Не в тюремную камеру, а в лабораторную, разумеется. Отсюда и внимание, и снисходительное отношение к моим оговоркам и всяким промахам. Я бы назвал все это заговором во имя науки, если бы был уверен, что здешние жители способны устраивать заговоры.

Что ж, валяйте... валяйте дурака, если вам это нравится. Но имейте в виду, что мы, земляне, тоже не лыком шиты. Я стал думать, как бы мне объегорить здешних жителей, и в конце концов кое-что придумал.

Сашка, Федька и Гоша знают, когда я полечу обратно, думал я. С какой-то долей вероятности можно предположить, что знают и остальные. Допустим, что знают.

В таком случае мне надо как-то дезориентировать их, назначить другой день и час, что ли... Если здешние жители...

В этом месте мне вспомнились представители крайцентра, которые сегодня улетели на гортолете, и... Да, да, представьте, их лица показались мне знакомыми.

Один из них чем-то напоминал известного космонавта, другой - известного академика, а третий... третий тоже академика, но неизвестного, то есть я лично никогда не был знаком с ним, с этим вторым академиком. Что им здесь было надо, какого черта, думал я.

Так вот, если здешние жители, допустим, решили отложить захват моей персоны на последний день, а может быть, и на последний час, то, как читатель понимает, мое решение дезориентировать мальцов-огольцов, а через них и все остальное здешнее население не назовешь иначе, как мудрым. Я был рад, счастлив, даже настроение у меня поднялось, и от радости даже стал подмигивать всем подряд - от официантки и Фроси до Ивана Павлыча.

После обеда я хотел было отдохнуть, но мне не лежалось и не сиделось, как бывает перед дорогой. А тут еще вчерашний сон... Я забыл сказать, что этот сон буквально не давал мне покоя. Где бы я ни был и что бы ни делал, я нет-нет да и вспоминал фантастическую встречу с третьим Эдькой Свистуном в ночном лесу.

Кончилось тем, что в столовой, допивая третий стакан натурального компота (довольно вкусного, кстати сказать), я воскликнул: "Ну, Эдя, ты и даешь!" - и все посмотрели в мою сторону.

И вдруг мне захотелось побывать за Бурлой и собственными глазами посмотреть на то место. Меня интересовала не сама речка Бурла и тем более не согры, нет!

"А ну как сон вещий!.. У нас на Земле вещие сны редки, а здесь... А ну как здесь, на этой планете, сны сбываются!" - думал я, проникаясь жгучим, можно сказать, пронзительным желанием немедленно встать и пойти, пойти, пойти.

И в конце концов я встал и пошел. Напоследок мне оставалось побывать в конторе колхоза "Красный партизан". Я уже обошел все места, которые меня привлекали, даже в РТМ заглянул, хотя там в эту пору никого не было. Оставалась контора. Но при новой ситуации она отпадала. Да и что я увижу в конторе? - думал я.

В приемной, наверно, сидит Даша и печатает на машинке. Документация здесь, дай бог, в полном ажуре! В кабинете Иван Павлыч... С работы все вернулись, итоги подведены, и он передает их, эти итоги, в райцентр.

Я пошел сразу в бор. Самокат был на месте, то есть там, где я его и оставил. Я уселся за руль, проехал километра полтора - дальше дороги не было. Оставив самокат у трех приметных сосен, я зашагал пешком.

Денек стоял отменный, воздух был чист и целебен...

Словом, все было прекрасно, лучше не надо. И все-таки на душе у меня щемило. Завтра я навсегда покину эту планету, думал я. Навсегда! Явится здешний Эдька Свистун, скажет, что ничего подобного, вы с ума сошли.

Ну ни дать ни взять - сюжет для оперетты в современном духе.

А я тем временем буду далеко-далеко... Интересно, как долго проболтается в космосе здешний капитан Соколов? - подумал я. Ворочусь на Землю - обязательно напишу тому, нашему капитану Соколову, что его двойник и тезка стал космонавтом!.. Да, далеко-далеко... Как это поется в песне? "Далеко, далеко степь за Волгу ушла..." И мне будут до лампочки всякие опереточные сюжеты, потому что космос - это космос, с ним шутки плохи,летишь, но не знаешь, что летишь,- по сторонам не мелькают пригорки и кустики,- и во всем полагаешься на умненькие-благоразумненькие, как выражался Буратино, приборы, которыми оснащен твой корабль. Кстати, он оснащен и ручным управлением, однако пользоваться им можно лишь при заходе на посадку.

Вот и речка Бурла - вода в ней чиста и прозрачна до самого дна... Где-то здесь должен быть мостик, да, вот он, за той сосной... Дорогу мне загородил лось с рогами-лопатами. Я не знал, что делать - обходить или прогнать хворостиной... Поразмыслив, я решил, что лучше обойти, но тут рогач сам сошел с дороги. Я помахал ему и зашагал напрямую к мостику.