Георгий Попов - За тридевять планет

Попов Георгий Леонтьевич

За тридевять планет

Георгий Леонтьевич Попов

За тридевять планет

Повесть

"За тридевять планет" - фантастическая повесть, рассказывающая о том, как молодой житель села Эдик Свистун отправляется в космическое путешествие и неожиданно для себя попадает на планету, где все так же, как у нас, на Земле. Даже люди те же, двойники землян. Там, на той планете, происходят неожиданные приключения, о которых сам герой рассказывает с доброй, простодушной улыбкой.

Весь этот видимый мир вовсе не единственный в природе, и мы должны верить, что. в других областях пространства имеются другие земли с другими

людьми и другими животными.

Тит Лукреций Кар (99-55 гг. до н. з.)

Насколько же замечательна и удивительна эта величественная

бесконечность Вселенной! Сколько Солнц, сколько Земель...

Христиан Гюйгенс (1629-1696 гг.)

Недавно я получил посылку из родных мест. В ней оказались листы тонкой розоватой бумаги, исписанные неровными, сбегающими, точно падающими с откоса строчками. Я прочитал лист, другой, третий... Что такое? Я стал читать дальше и... уже не оторвался, пока не дочитал до конца.

Это были первые главы записок Эдика Свистуна, удивительных записок, единственных в своем роде, которые можно было бы назвать фантастическими, не будь они столь безыскусственно правдивы и убедительны.

Вот они, эти главы, от слова до слова. Я ничего не добавлял от себя, лишь кое-где внес поправки, главным образом стилистического характера, да расставил знаки препинания.

Глава первая

Я делаю решительный шаг

I

Сегодня утром [Как удалось установить, это было 17 июня 1975 года. ] ко мне подошел инженер Шишкин и сказал:

- Ну как?

Речь шла о другой планете, я сразу догадался и кивнул головой.

- Вот и отлично,- обрадовался Шишкин.- Отлично, отлично! Ты не представляешь, как это здорово! Я не нахожу слов.

Трактористы и комбайнеры стали трясти мне руку, хлопать по плечу, хотели даже качать, но я не дался.

Один Семен, мой сосед и друг, когда мы остались с глазу на глаз, доверительно шепнул:

- Разыгрывает!

- Шишкин? Разыгрывает? - не поверил я.

- А что? Ты подумай только, американцы на что уж башковиты, и те дальше Луны ни шагу. А он...

- Не может быть! Шишкин и розыгрыш... Не может быть!

- Смотри, тебе видней. Только я на твоем месте, прежде чем лететь, подумал бы хорошенько. Другая планета - это все-таки другая планета!

- Ты так думаешь? - Я посмотрел на Семена снисходительно. Чудак человек, речь идет о планете, которая населена вполне разумными существами, может быть, такими же разумными, как и мы, грешные. Значит, другая планета она только с виду другая, а на самом деле, может быть, и не совсем другая.

- А есть ли они, такие планеты? - стал в тупик Семен.

- А ты сомневаешься?

Мой вопрос окончательно сбил его с толку.

- Не сомневаюсь, однако... Я каждый день слушаю радио, читаю газеты и не помню, чтобы об этом когда-нибудь говорилось или писалось...

- А скажи честно, ты о Ефремове и Бредбери слыхал?

- А кто они такие?

- Темнота! - Я завел свой колесный трактор "Беларусь" (хорошая машина, кстати сказать) и подался на озеро Лебяжье. Мне надо было подкинуть на ферму пару стожков сена.

Вернувшись обратно в РТМ (это было под вечер), я увидел, что трактористы и комбайнеры сидят около конторки и машут руками. Когда я остановил трактор и подошел к ним, все как по команде встали и крикнули:

- Ура! Ура! Ура!

Мне это понравилось, и я помахал кепкой.

Так мы стояли и махали друг другу, они - руками, я - кепкой, пока не вышел Шишкин. При виде инженера все расступились и перестали махать. Наступила тишина, какая редко бывает, и в этой тишине раздался приятный голос Шишкина:

- Теперь, Эдя, тренировки, тренировки и тренировки. Пробежки, барокамера и прочее.

Потом он зачитал приказ по РТМ. Привожу главные пункты:

"1. Строительство корабля "Красный партизан" предполагается начать 15 июля с. г.

6 2. Как нам сообщили, за основу взят проект, разработанный Н-ским отделением Академии наук, по общему мнению, наиболее простой, а значит и наиболее экономичный.

3. По согласованию с вышестоящими инстанциями командиром корабля назначить Эдуарда Петровича Свистуна".

У меня даже пятки похолодели.

Еще вчера ты был как все, а назначили - и точно приподняли тебя над всеми. Та же земля, те же люди и комбинезон на тебе тот же - барахло, в сущности, комбинезон,- но сам ты уже не тот. Теперь ты будешь ходить и воображать черт знает что, и сны тебе будут сниться такие, что сказать стыдно, и, наконец, (чем черт не шутит) окончательно потеряешь голову.

И все только потому, что тебя назначили.

- Эдя,- шепчет чей-то ласковый голос,- будь скромным, помни: все великие...

- Что за вопрос! - перебиваю я непрошеного советчика, а сам чувствую, как земля уходит из-под ног и за плечами вырастают крылья.

- Эдя, Эдя...

Бог мой, это же Семен, скептик и маловер. Нужны мне его советы, у меня и своя голова... А впрочем, почему бы и не послушать - так, для приличия,- а сделать все-таки по-своему? А?.. Отличная идея!

- Ну что? - спрашиваю, а самого возносит и возносит, и ничего-то с этим нельзя поделать, как ни старайся.- Ну что? Что еще надумал?

Но ласковый советчик не успевает я слова сказать, как на мою голову обрушивается лавина поздравлений.

- Поздравляю, Эдя, поздравляю!

- Ну молодец! Просто орел! Завидую!

- Эдя, петушка! Я всегда верил в тебя, Эдя!

И - руки, руки... Они тянутся, тычутся, норовят похлопать, потрепать, пожать, ущипнуть, пощупать, словом, выразить свой восторг.

Только Шишкин - великий Шишкин - спокоен, как скала, под которую не успели заложить динамит.

Кончив читать, он аккуратно свернул бумагу вчетверо, не спеша "засунул ее в карман штанов и со словами:

- Я очень рад за тебя, Эдя... Дай я тебя поцелую, черт! - облапил меня обеими руками.

II

Чтобы отмести всякие подозрения, какие только могут возникнуть при чтении этих записок, я заранее должен сказать, что здесь нет ни слова вымысла. У меня и колебаний особых не возникало. Правда, на другой или третий день, прежде чем приступить к тренировкам, я глянул в окно (я люблю по утрам смотреть в окно)и сказал:

- А страшновато все-таки, как подумаешь!

Тетка Соня, хозяйка дома, у которой я снимаю комнату, разогнула спину и строго заметила: - Не лети. Дома, что ли, плохо?

Я сказал что-то в том роде, что дело это тонкое, деликатное и не всякому дано его понять. Тетка Соня усмотрела в моих словах обидный намек, буркнула:

- Где уж нам! - и вышла из боковушки.

Я остался один. Ходил из угла в угол и, отметая всякие колебания, размышлял вслух: - Космос... Что такое, в сущности, космос? Пространство, забитое всякими обитаемыми и необитаемыми планетами... Значит, если даже лететь прямо и прямо, никуда не сворачивая, рано или поздно попадешь на обитаемую. "Здравствуйте!" - "Здорово живешь!" - "Как тут? Порядок?" - "А ты думал?!" В это время опять вошла тетка Соня. Она даже и не глянула на меня, как будто меня не было и быть не могло в этой комнате-боковушке... Вошла с ведром и кружкой и стала поливать цветы на подоконнике.