Алан Фостер - Чужой. Чужие. Чужой-3

— Видел прогноз погоды на следующую неделю?

Симпсон жевал что-то ароматное, что заполняло его рот. Наверняка нелегальное, Лидекер это знал. Но он ничего не сказал. Это дело Симпсона, а Симпсон — его шеф. Кроме того, он и сам подумывал, не занять ли у кого жвачку. Маленькие пороки не одобрялись на Ахеронте, но если они не влияли на работу человека, они не принимались всерьез. Довольно сложно сохранять здесь здравый смысл.

— А что? — спросил главный оператор.

— У нас будет настоящее бабье лето. Скорость ветра снизится до сорока узлов.

— Вот и хорошо. Я приготовлю крем для загара. Черт! Хотел бы я увидеть хоть один проблеск здешнего солнца!

Лидекер покачал головой, принимая вид насмешливого неодобрения.

— Вечно ты недоволен. Тебе что, мало просто знать, что оно все еще там?

— Не могу больше терпеть, я жадный. А что, нужно заткнуться и считать, что все хорошо, да? Ты что-то замышляешь, Лидекер, или у тебя один из перерывов для кофе длиною в час?

— Это мое дело. Я использую каждый шанс. Я посчитал, что мой следующий шанс будет примерно через два года.

Он взглянул на распечатку.

— Помнишь, ты послал разведчиков на это высокое плато в районе Илиума пару дней назад?

— Да. Кое-кто из наших мечтателей там, дома, думает, что где-то в тех местах есть источник радиации. Ну, я и вызвал добровольцев, и какой-то парень по имени Джорден сразу взялся за это. Я просил их пойти и взглянуть, если они, конечно, хотят. Может быть, и еще кто-то отправился в том же направлении. А что?

— Да тут один парень. Из этой исследовательской команды пап и мам. Говорит, что у него что-то есть, и хочет знать, будут ли его притязания удовлетворены.

— Теперь все юристы. Иногда я думаю, мне и самому следует этим заняться.

— Как, и разрушить твой загадочно сложный образ! К тому же для юриста здесь немного работы. А ты имеешь и денег побольше.

— Продолжай в том же духе. Это помогает.

Симпсон покачал головой и повернулся к зеленому экрану.

— Какие-то умники в мягких креслах на Земле говорят: «Смотри на эту сетку в центре Ничего», — ну, мы и смотрим. Они не объясняют, зачем, и я не спрашиваю. Я не спрашиваю потому, что ответ придется ждать две недели, а ответ всегда один: «Не спрашивайте». Иногда мне любопытно, зачем мы вообще что-то делаем.

— Я только что сказал тебе, зачем. Чтобы получать деньги. Помощник главного оператора прислонился к консоли.

— Так что сказать этому парню?

Симпсон повернулся к экрану, занимавшему большую часть одной стены. На нем была нарисованная компьютером топографическая карта освоенной части Ахеронта. Карта была не очень обширной, а те особенности, которые были на ней отражены, заставили бы худший участок пустыни Калахари выглядеть, как Полинезия. Сам Симпсон редко видел поверхность Ахеронта. Долг обязывал его постоянно находиться поблизости от операторской.

— Скажи ему, — сообщил он Лидекеру, — что касается меня, то я считаю, если он что-то нашел, то это — его. Любой парень, который имеет силу воли и характер выбраться наружу, заслуживает того, чтобы оставить себе все, что он найдет.

У вездехода было шесть колес, армированные бока, широкие шины и защищенный от коррозии низ. Он не был специально предназначен для работы на Ахеронте, также как и многое другое оборудование колонии. Заплатки и метки от сварки преобразили внешний вид вездехода в коллаж из потерявших цвет металлических блоков, соединенных пайкой и эпоксидной смолой. Тем не менее он выдерживал натиск ветра и песка и упрямо карабкался вперед. Для людей, находящихся внутри, этого было достаточно.

Сейчас он взбирался на небольшой откос, вздымая клубы вулканической пыли, которую ветер быстро уносил прочь. Мелкий песчаник крошился под его весом. Сильный западный ветер яростно ревел за его армированными боками, рвался в окна и световые люки, безуспешно пытаясь ослепить машину и тех, кто был внутри. Но решительность тех, кто вел машину, в сочетании с надежным двигателем продолжала толкать ее вверх по склону. Двигатель успокаивающе гудел, а его воздушные фильтры неустанно работали, борясь с потоками пыли и песка, стремившимися попасть в священное нутро. Машина нуждалась в чистом воздухе не меньше, чем ее обитатели.

Гораздо меньше страдая от внешних условий, чем его машина, Расс Джорден имел безошибочный вид человека, который провел больше, чем просто часть своей жизни, на Ахеронте. Побитый ветром и плохой погодой. В меньшей степени это описание относилось к его жене Энн, и совсем не подходило к двум их детям, которых то и дело подбрасывало вверх в задней части большой центральной кабины. Тем не менее им как-то удавалось сновать среди мешанины из портативного оборудования и упакованных вещей и при этом не разбиться о стенки. Их предки в раннем возрасте учились скакать на том, что называется лошадью. Действие вездехода не очень отличалось от тех движений, с которыми приходилось иметь дело, сидя на спине этого четвероногого животного, и дети научились ездить на нем тогда же, когда они научились ходить.

Их одежда и лица были покрыты пылью, несмотря на практически непроницаемый корпус машины. Это было неизбежно на Ахеронте. Не имело значения, как тщательно вы укрывались от пыли, она все равно проникала в машины, учреждения, дома. Один из первых поселенцев нашел для этого явления название, которое было скорее образным, чем научным. Он назвал это «частичным проникновением». Ахеронтская наука. Наиболее впечатлительные поселенцы настаивали на своей гипотезе о том, что пыль Ахеронта является чувствующей субстанцией, что она подстерегает и ждет того момента, когда двери или окна приоткроются, чтобы проникнуть внутрь. Домохозяйки шутливо спорили о том, что быстрее: выстирать одежду или выколотить ее.

Расс Джорден управлял массивным вездеходом, объезжая слишком крупные валуны и прокладывая тропу через узкие расщелины в плато, по которому они поднимались. Его усилия поддерживало непрерывное попискивание локатора. Оно становилось громче с приближением к источнику электромагнитных колебаний, но он не хотел убавлять громкость. Каждый звук сам по себе был мелодией, как позвякивание старых кассовых аппаратов. В то время как муж управлял машиной, жена следила за состоянием вездехода и систем жизнеобеспечения.

— Посмотри на этот жирный, сочный магнитный профиль. Джорден постучал пальцем по небольшому прибору справа от себя.

— И все это мое, мое, мое! Лидекер говорит, что Симпсон сказал так, и у нас это записано. Теперь они не смогут отобрать это у нас. И даже Компания не сможет отобрать это у нас. Мое, все мое.