Микаэль Юрт - Ученик

– Ты просто так никогда не общаешься.

Урсула положила вилку рядом с поднятым ножом и встала. Аппетит у нее пропал. Неужели ему что-то известно? О ней и Торкеле? Тогда дело плохо. Очень плохо. Чем меньше Себастиан Бергман знает, тем лучше. Это касается всего. Он обладает способностью оборачивать против человека самую безобидную информацию. А если он думает, что может извлечь из этого для себя какую-то выгоду, то не преминет этим воспользоваться.

Себастиан вошел в столовую, выдвинул ближайший стул и сел.

– Я тут кое о чем подумал…

– М-м, – отозвалась Урсула, стоя к нему спиной. Она вытерла руки о кухонное полотенце и повернулась, чтобы уйти.

– Сядь ненадолго.

Себастиан указал на стул напротив.

– Зачем это?

– Затем, что я тебя прошу.

– Мне некогда.

Когда Урсула проходила мимо Себастиана, тот схватил ее за руку. Урсула остановилась и взглядом велела ему немедленно отпустить руку. Но он не отпускал.

– Сядь, пожалуйста…

Урсула выдернула руку и посмотрела на Себастиана. В его голосе против обыкновения не слышалось ни иронии, ни надменности, а что-то в глазах говорило, что это важно. Не для собственной выгоды, а для чего-то другого.

Чего-то настоящего.

Значительного.

И он сказал «пожалуйста» – слово, которое она даже не думала, что присутствует в его вокабуляре. Урсула села на один из стульев. Правда, с самого края, готовая незамедлительно уйти.

– Я разговаривал с Торкелем, – чуть неуверенно начал Себастиан.

– Вот как, – отозвалась Урсула, определенно все больше убеждаясь в том, что ей не понравится то, что у Себастиана на душе.

– О том, что все четыре жертвы имели со мной отношения, – продолжил Себастиан, не глядя на нее. – Сексуальные отношения.

Урсула внезапно поняла, к чему идет разговор. Не к ней и Торкелю, отнюдь, а к теме, которой ей еще меньше хотелось касаться.

– Если вдруг это будет продолжаться, – произнес Себастиан тихим серьезным голосом, – то под угрозой окажутся и другие…

– Я могу сама о себе позаботиться, – перебила его Урсула и резко встала.

– Я знаю, но только… – Себастиан поднял голову и встретился с Урсулой взглядом. – Я не хочу, чтобы с тобой из-за меня что-нибудь случилось.

– Мило с твоей стороны, – сказала Урсула достаточно нейтральным тоном и пошла к выходу. В дверях она обернулась.

– Было бы еще лучше, если бы ты проявил ко мне немного подобной заботы в то время.

Она развернулась и скрылась.

В закрытую дверь камеры кратко постучали. Хинде отложил книгу, которую читал, сел на кровати и быстро оглядел комнату. Не забыл ли он чего-нибудь на видном месте? Чего-нибудь, что может его разоблачить? Быстрый взгляд на письменный стол, на прикроватный столик и наверх, на одинокую полку – вот осмотр всего помещения и закончен. Если у маленькой камеры и есть преимущество, то оно заключается в том, что ее легко обозреть. Ничего лишнего не видно. Хинде спустил ноги с кровати и сел как раз, когда дверь открылась, и в нее просунулась голова Тумаса Харальдссона.

– Привет, я не помешал?

Хинде слегка подскочил, удивленный столь обыденным приветствием. Будто Харальдссон наскоро забежал к соседу по кондоминиуму или к коллеге в соседний кабинет. Он предположил, что таким приветствием начальник учреждения хочет показать, что пришел не по служебному делу, а для чего-то другого. Это может быть интересно.

– Нет, я просто читал. – Хинде решил не отходить от разговорного обращения. – Заходите, – добавил он, слегка махнув рукой.

Харальдссон вошел в камеру, и дверь за ним закрылась. Хинде молча наблюдал за ним. Харальдссон оглядывался так, будто впервые оказался в одной из камер спецкорпуса. Эдварда интересовало, продолжит ли Харальдссон фразами вежливости из мира по ту сторону забора и скажет ли ему, как у него тут мило. Потрясающе, как можно обустроиться в несколько компактных условиях.

– Я скоро собираюсь домой, но вот решил заглянуть, – сказал Харальдссон, закончив краткую инспекцию камеры. Он впервые очутился в одной из них. Какая маленькая. Как они выдерживают?

– Домой к Йенни, – уточнил Хинде с кровати.

– Да.

– И ребенку.

– Да.

– На каком она месяце?

– Одиннадцатая неделя.

– Замечательно.

Эдвард улыбнулся Харальдссону, который выдвинул единственный стул и сел. Ну, хватит просто болтать.

– Мне немного любопытно, – начал Харальдссон будничным тоном, – как прошла встреча с Госкомиссией?

– А как они сказали, она прошла? – поинтересовался Хинде, наклоняясь вперед.

– Они сказали довольно мало.

Харальдссон задумался: что он, собственно, узнал от Ваньи и Себастиана после их встречи с Хинде? Что они полагают, будто тот причастен к нескольким убийствам, но ведь это они могли рассказать, не встречаясь с Хинде. Его осенило, что о самой встрече они ничего не сообщили.

– Собственно, они ничего не сказали…

Хинде понимающе кивнул. Харальдссон быстро прикинул, не рассказать ли о его неприятных впечатлениях от работы с Госкомиссией в Вестеросе, чтобы обменяться с Хинде оскорбительными сплетнями по их адресу, встать, так сказать, на сторону Хинде, но внезапно он вспомнил, что мужчине на кровати неизвестно, что он бывший полицейский. Этого ему знать незачем. Действительно, пусть лучше не знает. Пусть думает, что Харальдссон просто обычный безопасный канцелярский работник.

– А как, на ваш взгляд, прошла встреча? – в конце концов спросил он.

Хинде, казалось, обдумывал вопрос. Он поставил локти на бедра и уперся подбородком в сжатые в замок руки.

– Честно говоря, я немного разочарован, – задумчиво произнес он.

– В каком смысле?

– Разговора толком не получилось.

– Почему же?

– Я сделал им предложение, которое они не приняли.

– Надо же, а что это было за предложение?

Хинде выпрямился, похоже, подбирая слова.

– Мне… кое-чего хотелось, и если бы я это получил, то ответил бы на один или несколько их вопросов. Правдиво.

Он бросил взгляд на Харальдссона, чтобы посмотреть, заглотнул ли тот наживку, но мужчина на стуле выглядел прежде всего растерянным.

– Услуга за услугу, – пояснил Хинде. – То есть как игра. У меня есть кое-что нужное им, у них есть кое-что нужное мне, зачем же просто отдавать? Но Себастиан отказался играть.

Хинде посмотрел Харальдссону в глаза. Не слишком ли он разъяснил? Не стало ли слишком очевидно, к чему он клонит? Его гость все-таки когда-то был полицейским, причем даже совсем в недавнем прошлом. Не насторожился ли он? Похоже, нет. Эдвард решил идти до конца.

– Вы можете получить то же предложение.

Харальдссон ответил не сразу. Что же Хинде предлагает? Информацию в обмен на что? Он узнает это, если согласится на игру. Но почему Хинде это предлагает? Естественно, чтобы добиться преимуществ. Привилегий. Впрочем, возможно, ему просто-напросто скучно, и он хватается за каждый удобный случай, чтобы сделать будни менее будничными, более стимулирующими. Харальдссон быстро прикинул в голове все плюсы и минусы.