Микаэль Юрт - Ученик

А теперь, когда Себастиан активно участвует в расследовании и понял личную привязку, убийства прекратятся?

Как много вопросов.

Никаких ответов.

Это дело все больше претендует на звание самого жуткого из всех. Ванья еще прибавила скорости. Стрелка спидометра касалась цифры 140. Ей хотелось как можно скорей наверстать выброшенные в Сёдертелье часы. Но действительно ли они выброшенные или она сама их выбросила? Она не могла отделаться от ощущения, что ее разочарование и нетерпение наложили отпечаток на ее работу.

Она переключила телефон на гарнитуру громкой связи и набрала номер.

Когда у Билли зазвонил телефон, он стоял на кухне и резал брокколи, паприку и лук. Мю готовила на одной конфорке цыпленка, а на другой обжаривала на маленьком огне орехи кешью. Вообще-то для цыпленка требовалась сковорода-вок, но у Билли ее не было. Обычную сковородку он много лет назад получил на Рождество в подарок от родителей. Начиная с праздника летнего солнцестояния, он пользовался ей чаще, чем за все предыдущее время. Мю нравилось вместе готовить еду.

– Билли слушает, – ответил он, крепко прижимая телефон плечом и продолжая резать.

– Привет, ты где?

Ванья звонила из машины. Билли приходилось напрягаться, чтобы слышать ее сквозь шум. Ее гарнитура и его плохо державшийся телефон не слишком этому способствовали.

– Дома. А ты где?

– Еду домой из Сёдертелье. Родригес сидел в инвалидном кресле после аварии, так что это не может быть он.

– О’кей. Подожди минутку, я включу громкую связь.

Он показал Мю губами: «Ванья», нажимая на функцию громкой связи и опуская телефон на стол. Она кивнула так, словно уже поняла.

– О’кей, теперь я тебя слышу.

– Что это шипит?

– Наверное, сковородка.

– Чем ты занимаешься?

– Готовлю еду.

– Что? Серьезно?

– Да.

В трубке замолчали. Билли понимал удивление Ваньи. Он был крупным потребителем готовой еды и еды быстрого приготовления. Жизнь в нем поддерживали морозильные прилавки ближайших магазинов. Не то чтобы он не умел готовить, его это просто совершенно не интересовало, он считал, что время, которое уходит на готовку с самого начала, можно использовать лучше. Однако его полное безразличие было не той темой, в которую ему хотелось углубляться в присутствии Мю. Он смутно припоминал, что утром после праздника назвал готовку одним из своих интересов.

– Что ты хочешь? – Билли ножом отодвинул овощи в сторону, взглянул на Мю, с интересом слушавшую их разговор, и начал мелко рубить красный перец чили.

– Не можешь ли ты узнать, когда произошла авария? Которая парализовала Родригеса.

– А он сам этого не знал?

– Я не спросила, меня так разозлило то, что местные не удосужились сообщить, что он парализован, что я просто ушла. Но мне подумалось, что он ведь по-прежнему может иметь отношение к краже «Форда». Он живет совсем рядом.

Билли застыл с ножом в руках. Она звонит ему, чтобы попросить о примитивном поиске. О том, что может сделать кто угодно. Уголком глаза он видел, как Мю покачала головой. Билли отложил нож и наклонился поближе к телефону.

– Подожди минутку, я правильно понимаю? Ты забыла спросить, когда произошла авария, и я должен это узнавать?

– Да.

– Я дома.

– Я не имела в виду сейчас, можешь завтра.

– А почему ты сама не можешь завтра это сделать?

Снова наступило молчание. Билли знал, почему. Ванья не привыкла к тому, чтобы ей противоречили или ставили ее слова под сомнение. Во всяком случае, он. «Ну, ничего, все когда-то бывает впервые, – подумал он, – пусть привыкает».

– Ты лучше меня находишь такие вещи. У тебя получится быстрее, чем у меня, – сказала Ванья, и Билли уловил в ее голосе оттенок раздражения.

Конечно, правда, но это недостаточный аргумент. Он слишком долго выполнял в группе роль некой административной правой руки. С этим пора кончать.

– Я могу показать тебе, как это делается.

– Я сама знаю.

– Тогда вперед.

В трубке замолчали. Билли бросил взгляд на Мю, которая одобряюще улыбалась.

– О’кей… Хорошо, – услышал он краткий ответ Ваньи.

Затем опять стало тихо, а через секунду исчез и шум машины. Ванья положила трубку. Билли взял телефон и сунул его в карман. Мю подошла и прижалась к его руке.

– Как ощущается?

– Хорошо. – Сделав паузу, Билли решился на откровенность. – И немного мелочно, если быть откровенным. Мне на это требуется секунда.

– Но она знает, как это делают?

– Да, но знаешь, теперь она разозлилась на меня из-за ерунды.

Мю протиснулась между Билли и столом и обняла его за шею. Заглянула ему глубоко в глаза.

– В следующий раз, когда она тебя о чем-нибудь попросит, ты сделаешь. Речь не о том, что вы не должны помогать друг другу, а о том, что она не должна принимать тебя как данность.

Она поцеловала его и погладила по щеке, после чего вернулась к плите.

Урсула сидела за своим письменным столом. Она пыталась работать, но никак не могла сосредоточиться. Мысли все время возвращали ее обратно. Не к разговору в столовой, а дальше.

К тому времени.

К ним.

Впервые они встретились ранней осенью 1992 года. Себастиан Бергман, получивший образование в США специалист по составлению психологического портрета преступника, читал в Гётеборгском университете лекцию о том, что может рассказать место преступления, когда речь идет о серийном убийце и о его почерке. Урсула работала в Государственной криминологической лаборатории в Линчёпинге[27] и попросила, в качестве повышения квалификации, разрешить ей поехать на лекцию. Лекция оказалась интересной и познавательной. Себастиан был в своей стихии – очаровательный, знающий, непринужденный, и публика слушала внимательно и с любопытством. Сидевшая на одном из первых рядов Урсула задала несколько вопросов.

Потом они занимались сексом в его гостиничном номере. Она думала, что на этом все и закончится. Их профессиональный мир тесен, и до нее доходили слухи о Себастиане. Она вернулась домой в Линчёпинг. К Микке и Бэлле, которая только что пошла в школу. Период привыкания к школе взял на себя Микке, возвращавшийся с работы пораньше, чтобы дочери не приходилось долго оставаться на продленке. Урсула работала. Как всегда. Все шло своим чередом.

Микке уже больше года не пил. Работал, сколько хотел, на собственной фирме. У них был дом в хорошем районе, нормально с деньгами, Бэлле нравилось в школе, работа стимулировала, Микке не пил. Жизнь среднего класса из пригорода. Хорошая жизнь. Все шло, по ее представлениям, нормально.

И вот однажды, когда она собиралась ехать домой, на парковке ее кто-то окликнул. Это был он. Себастиан Бергман. Она поинтересовалась, что он здесь делает.