Евгений Прошкин - Слой

Из рук выскользнул какой-то разодранный листок. Петр подобрал газету. Нижней половины страницы не было, а в верхней стояло: «август, 28».

Бумагу могли употребить на гигиенические нужды, для сворачивания «козьей ножки» и еще для тысячи всяких мероприятий, но сегодняшнее число и педантичность, с которой субъект отмечал объявления, все же давали крохотный шанс. Человек, живший здесь не один день, независимо от того, он или не он грохнул диггера, вряд ли собирался возвращаться – иначе зачем устраивать детскую подлянку со шпалой? Хотя, шпалу тоже мог поставить не он…

Петр посмотрел на часы. Нет, двоим иксам здесь тесновато будет. Газета куплена утром, допустим, самым что ни на есть ранним. Бедолага Соболь убит около одиннадцати. Тут, в конце концов, не проходной двор. Не могли они за такой срок разминуться. Значит, оба – тот, кто застрелил диггера, и тот, кто ищет квартиру, – одно лицо.

Снаружи возникли какие-то звуки – что-то среднее между громкой капелью и тихой песней. Петр проверил номер порванной страницы и, разрушая систему, раскидал газеты по полу. Без подсказок обойдутся.

Погасив свет, он притронулся к люку. Петр не помнил, скрипел он, или нет. Кажется, не скрипел. Открываясь, переборка вибрировала, но Петр слышал это не ушами, а ладонью.

В коридоре было темно. На противоположной стене обозначился бледный прямоугольник – люди двигались по боковому проходу. Оттуда доносились невнятные реплики и хохот.

Петр притворил, как мог, дверь и, чуть не налетев впотьмах на шпалу, пошел в сторону от приближающейся компании. Голоса становились все отчетливее, но бежать он себе не позволил. Добравшись до первого перекрестка, он метнулся вправо – в тот же миг основной коридор осветили скачущие овалы мощных фонарей. Петр вжался в стену и перевел дыхание.

Он свернул совсем не там, где надо, но делать было нечего. Стремясь попасть в параллельный проход, Петр выставил руки и побрел наощупь. Десять минут – ни развилок, ни поворотов. Он забеспокоился, не тупик ли это. Разговоры и смех растворились в черном воздухе, но расслабляться было рано. Лишь найдя следующий перекресток, Петр включил фонарик и почувствовал себя в безопасности. Диггер с расколотым черепом остался далеко позади, и все, что теперь Петру могли инкриминировать, – это курение в неположенном месте.

Закурить он, однако, не рискнул. Возвращаться к тайнику было опасно, а других ориентиров Петр не знал. Место, в котором он оказался, находилось за пределами Костиной схемы, метрах в ста от последнего вопросительного знака. Петр мысленно наложил подземный план на карту города – получилась какая-то ерунда.

Он обозлился и просто пошел вперед – пока не наткнулся на блочную перегородку. Петр развернулся и зашагал обратно, но, кажется, пропустил ту точку, откуда начал движение. Плюнув, он несколько раз повернул откровенно наугад.

Тоннель сузился и неожиданно закончился цилиндрическим стволом колодца. Петр погасил фонарь – сверху пробивалась соломка тонких лучей. Протиснувшись под низким бетонным сводом, он пошатал скобы и, ликуя как ребенок, принялся подниматься.

Костя говорил, что крышка не такая уж тяжелая, и что ее вполне можно вытолкнуть. Не желая пачкать одежду, Петр попробовал это сделать одной рукой – не удалось. Он поставил левую ногу на скобу, а правую на выпирающий из кладки кирпич и уперся в чугунный блин обеими ладонями – эффект тот же. Поднявшись еще на две ступеньки, он прислонился к крышке спиной и натужился так, что перед глазами завертелись яркие узоры.

Петр уже собрался идти искать другой выход, когда почувствовал, что люк шевелится. С одного края он держался в пазах как мертвый, а с другого все же пошел.

Так и есть, машина. Какой-то урод бросил свою тачку прямо над колодцем. Хорошо, колесо встало на крышку не всей площадью, а только кромкой.

Петр стонал, пыхтел и рисовал в воображении страшные сцены разборки с водителем – это прибавляло ему сил. Бросить безнадежное дело он не мог, им уже двигал принцип.

Приподняв крышку, он поддел ее монтировкой и откинул в сторону. Небо загораживал грязный задний мост какой-то иномарки. Поражаясь своей гибкости, Петр пролез между асфальтом и багажником и, забыв отряхнуться, подбежал к передней двери. Водителя не было, но машина… этот проклятый «Форд»…

Он осмотрелся – тоннель, против всех ожиданий, вывел его в сотне метров от начала пути. Петр был скорее рад, чем расстроен, но все же он предпочел бы, чтоб путешествие оказалось менее утомительным.

Купив в палатке большую бутылку минеральной воды, он вымыл руки и кое-как почистил одежду. Допивая остатки, он заметил, что, пока мотался по подземелью, на пыльном капоте «Форда» какой-то оригинал вывел похабное слово. Петр посетовал на человеческое хамство и, вытряхнув последние капли, размазал их тряпкой. Часы показывали без четверти два.

Ежедневная «Народная биржа» продавалась везде, но к обеду везде и заканчивалась. На поиски сегодняшнего выпуска Петр потратил едва ли не столько же времени, сколько на блуждания по катакомбам. Раздобыв-таки газету, он для наглядности оторвал нижнюю половину листа и взял ручку.

Упования на то, что в трех колонках поместится не более двадцати объявлений, разбились о микроскопический шрифт и газетный обычай сокращать слова. Предложений по жилплощади на половине страницы уместилось сто с гаком, тем не менее, Петр был полон оптимизма. Главное, появилось реальное дело. В любом случае, это было гораздо лучше, чем тухнуть в берлоге.

Вариантов, аналогичных тем, что отмечал неизвестный, набралось около трех десятков. Петр выписал телефоны в длинный столбик и оккупировал отдельно стоящую допотопную будку в тихом переулке. Звонить от Бориса он не хотел, так как опасался АОНов, а громить челюсти ради мобильника считал непозволительным гусарством.

– Да, слушаю, – ответил неприятный женский голос.

– Добрый вечер, вас беспокоят из муниципальной службы контроля и надзора за использованием жилого фонда, – Петр еле договорил на ходу придуманное название и, услышав на том конце нервный вздох, продолжил. – По нашим сведениям, вы сдаете квартиру. Без визы в городском отделе и в налоговой инспекции это чревато большими неприятностями.

– Ой, да вы знаете… – всхлипнули в трубке.

– Мы знаем все. Когда жилец вселился? Его имя, фамилия. Адрес квартиры.

– Его зовут… сейчас, у меня где-то… – Дама шумно затеребила какие-то бумаги. – Очень нормальный человек. Сегодня утром переехал. А что мне теперь?..

– Раньше надо было беспокоиться. Адрес и телефон.

Женщина назвала.

– Ждите завтра, – распорядился Петр.

– Там?

– Там, там. Я приеду, составлю протокол.