Кир Булычёв - «Если», 1998 № 04

Девушка стоит рядом со мной, и я сразу вижу, что она хорошая, поскольку выглядит она точь-в-точь как моя сестра. От макушки до пят.

— Такая устраивает, Марк? — Омега кажется озабоченным. — Не хотелось бы тебя разочаровать.

— Все в порядке, — бодро откликаюсь я. — Это и впрямь хорошая девушка. Я ее прекрасно знаю.

Для проверки я пытаюсь припомнить все, что мне было известно о лошадях. Пустой номер. Ни капли информации, связанной с этим словом. Омега «высосал» всю.

— Привет, Шэрон, — говорю я. — Как поживаешь?

— Что ж, не могу пожаловаться. А вот мать снова мается спиной. Когда мы будем обедать?

— А как насчет сестринского поцелуйчика в щечку? Разве ты не рада меня видеть?

— Конечно, рада, но я только что налила себе тарелку супа. Я безумно хочу есть.

На мой взгляд, она совсем не изменилась.

Омега покашливает, шаркает ногами, тянет меня за рукав и всячески добивается моего внимания.

— Прошу прощения, — вежливо сообщает он, — но мне придется вас оставить. Работа, знаете ли. Очень много работы, а день уже клонится к вечеру.

— А он, в общем-то, ничего, — замечает Шэрон, кивая в сторону Омеги.

Мы молча шагаем к Базе. Все, что мы с сестрой могли сказать друг другу, сказано уже много лет назад.

Когда мы подходим к дому, раздаются истошные вопли, залихватский свист и гнусавое мяуканье. Я понимаю это так, что Сэм увидел Шэрон и разразился торжественной увертюрой. Он открывает дверь и делает приглашающий жест рукой, склонившись в низком поклоне и помахивая шляпой с перьями, которую держит в другой руке. Все-таки у Сэма есть класс.

Я вижу, что он успел сменить обстановку. В большой комнате появился огромный каменный камин, и две неправдоподобно крупные борзые дремлют на полу у ревущего огня. Есть еще и спальня, вся в розовом, пушистом и кружевном.

На кофейном столике — бутылка французского шампанского в ведерке со льдом, пара высоких бокалов и несколько застарелых пятен припоя. Звучит негромкая, приятная музыка.

Я намереваюсь представить их друг другу, но замечаю, что Сэм уже взял дело в свои руки. Я имею в виду Шэрон. Он приглашает ее к столу, а она как будто протестует. Должно быть, уверяет его, что никогда не пьет перед обедом. Чистейшее жеманство. Уж я-то знаю, что сестрица хлещет спиртное, как воду.

— Постойте… Погодите минутку! — восклицаю я, но они заняты каким-то замысловатым тостом. Шэрон кокетливо хихикает. Я топаю ногами, оглушительно свищу, скачу галопом по комнате, но парочка продолжает игнорировать меня. Тогда я беру полотенце и накидываю его на правую руку.

— Чего изволите? — интересуюсь я, приближаясь к столу, и они тут же хватаются за толстенное меню.

— Думаю, мы возьмем коктейли, — говорит Сэм. — Две «Кровавых Мэри» для начала.

— Не забывай, это моя сестра, — замечаю я.

— Конечно, все нормально, — Сэм протягивает руку и легонько гладит ее пальцы. — Хочешь чем-нибудь закусить? — предлагает он.

— Салат с креветками был бы в самый раз, — Шэрон сжимает его руку.

— А мне обжаренные птичьи язычки, — деловито заказывает он, бросая на меня пренебрежительный взгляд.

— Никак нет, сэр! Все вышли! Против тебя, Сэм, я ничего не имею, но должен же парень как-то защищать свою сестру?

— Что ж, тогда два салата с креветками. Мне очень жаль, что она твоя сестра. Но получилось так, что это единственная дичь в округе, разве я не прав?

Я отворачиваюсь, беру закуски с сервировочного стола и ставлю перед ними. Я нарочно расплескал «Кровавую Мэри» на Сэмов салат. За окном, как я заметил, стоит туземец и покачивает головой.

— Вы что, парни, не можете предложить девушке ничего получше? — обижается Шэрон. — Этот салат на вкус точь-в-точь жеваная бумага!

Сэм бросает на меня недобрый взгляд. Я молча пожимаю плечами. Шэрон всегда была привередлива в еде. Но думаю, главное блюдо пройдет без проблем.

— Я не могу тебе позволить, ты же знаешь, — говорю я Сэму.

— Не позволить чего? — хмыкает он, пожирая подмоченный салат.

— Я действительно не могу позволить тебе соблазнить мою сестру!

Несколько туземцев уже в комнате, они столпились в дальнем углу и ведут тихую, но оживленную дискуссию. Я старательно переключаю внимание на обед. Бифштекс у меня получился пережаренный, зато картофельное пюре превыше всяческих похвал.

— Боже, какая гадость, — жалуется Шэрон. — Все жутко безвкусное и совсем не питательное. Пять секунд, и я снова умираю от голода!

Мы с Сэмом смотрим друг на друга. Кажется, у нас возникла еще одна проблема. Кто-то из туземцев манит меня к себе, и я, извинившись, отхожу в дальний угол. Парочке все едино, они оживленно перешептываются.

— Мы что-то сделали не так, Марк? — спрашивает туземец. — Мы думали, ты хочешь именно эту девушку.

— Трудно объяснить, — бормочу я. — Видите ли, бывают девушки и бывают… э-э-э… другие девушки. Ну вот! Шэрон как раз относится к первым, а я на самом деле искал одну из вторых.

— Хочешь, чтобы мы ее заменили?

— Не хочу. Но мне хотелось бы узнать, как поживает мой брат.

— В прошлом месяце он переехал в Кливленд.

— О, большое спасибо! — Однако я ощущаю беспокойство. — Скажи-ка, ты знаешь, где находится Кливленд?

— Нет, не знаю.

— А что такое месяц?

— Приблизительно. Полагаю, некая единица измерения того, что вы называете временем. Последний концепт для нас не вполне ясен.

— Тогда, может быть, мой брат не переехал в Кливленд?

— Весьма вероятно.

— Тогда зачем ты сказал, что он переехал?

— Ты задал вопрос. Я дал ответ. Есть и другие ответы на твой вопрос, но мы решили, что тебе приятно услышать именно этот. А в чем дело? Ты не любишь Кливленд?

— Но твой ответ не согласуется с фактами! — кричу я так громко, что Сэм и Шэрон оборачиваются и смотрят на меня. Сэм отпускает какую-то шутку, и оба смеются.

— Что есть факты? Расплывчатые сущности, открытые для бесчисленного множества интерпретаций, — вздыхает туземец. — Не могу понять, отчего они тебя так волнуют?

Сэм с бутылкой шампанского в руке напористо тащит мою сестру в сторону спальни, а она игриво сопротивляется, не переставая радостно хихикать. Я пытаюсь отцепить Сэма от Шэрон, и тогда он бьет меня бутылкой по голове. Та рассыпается на мелкие осколки, точь-в-точь как в вестернах категории Б, не сдвинув ни единого волоска. Я, в свою очередь, пытаюсь оглушить его стулом, который также рассыпается тучей безвредных кусков. Сэм впадает в жуткую ярость, и мне ничего не остается, кроме как врезать ему по кумполу стальным пистолетом-паяльником. Он тяжело падает на колени, вяло мотнув головой.