Наталия Мазова - Исповедь травы

И опустился на город зной - ни облачка, ни дуновения. Жара придавила город каменною плитой. Солнце, всюду одно лишь солнце, и листья деревьев стали как жесть - солнце сожгло их зелень, больше не дают они тени. Висят паруса рыбацких лодок как выйти в море без ветра? И опустела рыночная площадь. Где ты, красавица из красавиц, Эмерит, Солнце Ночи?

Стоит над ручьем серый камень. Им стала танцовщица в горе, увидев, как умер безмолвно тот, кого она полюбила...

Застыл на века в оцепенении проклятый город..."

Он умолк. Воспоминание о последнем аккорде еще живо в гитаре, я ощущаю ее замирающий трепет в зачарованной тишине. Между прочим, пока Он говорил, я вполне успела прийти в себя...

- Это легенда моего народа, - наконец поясняет Он негромко и грустно. - Я очень люблю это сказание.

- Твоего народа? - удивленно переспрашиваю я. - Прости, ради всего святого - я считывала, как все ведьмы, язык не поняла...

- Роардинэ, - мне показалось, или глаза Его в самом деле вспыхнули в темноте? - Слыхала про такой мир? Земля-саламандра под медным солнцем...

- ...что медью лучей окрашивает волосы возлюбленным детям своим, - машинально заканчиваю я цитату, не спуская глаз с Его темно-огненной гривы.

Да, теперь понятно... Только в одном мире видала я этот причудливый сплав Астура с кельтикой, даже странно, что сама сразу не догадалась... Боги мои, я все сильнее убеждаюсь, что Безумцем Его прозвали вполне заслуженно!

- Ладно, - Он встает и направляется к двери в Лунный зал, как я уже называю мысленно это помещение. - Постарайся уснуть,.. Лиганор.

- А ты?

Не удостоив меня ответом, Он уходит. Я долго лежу в темноте без сна и слышу, как за стенкой снова тихо заговорили струны. Явно импровизация - Он предоставил пальцам полную свободу, и они сами ткут из темноты, тишины и лунного света нечто грустное, нежное и ни на что не похожее... Чего бы я только не отдала, чтобы это было - обо мне!

"Ночь... Адаманты на черном крыле..."

Хэй-о, Эленд, Элендис...

"ОНА МЕЧТАЛА О СЛИЯНИИ ЭНЕРГИЙ ИНЬ И ЯНЬ..."

(семь суток спустя)

Теперь я знаю, почему из ругиландца никогда не выйдет настоящего мотальца. И дело тут не в привычке к строгим нормам поведения - нет, просто эта поганая страна воспитывает в тебе такую чистоплотность, которая весьма усложняет бытие и при этом не корректируется даже вмешательством Круга Света. И я в этом плане не исключение - при необходимости я могу надеть кожаные штаны на голое тело, без всякого белья, но скорее умру, чем, вымывшись, снова влезу в грязную рубашку. А чего еще можно ждать от женщины, которая с детства усвоила, что лучший шампунь для ее волос - "Багульник" из серии "Разнотравье", и что лицо по утрам надо протирать "Деей" с зеленой полоской, ни в коем случае не с желтой, потому что желтая - для комбинированной кожи... Тьфу!

Конечно, после шести лет странствий по мирозданию приучаешься справляться даже с такими проблемами. Сейчас я при желании могу почистить зубы и в средневековом городе, и в хальской степи. А если возможности постирать рубашку нет, хоть застрелись, просто украду себе чистую - не с прилавка, так через мелкий разрыв мироздания.

Но Кармэль, похоже, откроет новую страницу в моем умении выживать в самых варварских условиях. Хотя бы потому, что здесь мироздание так просто не раздвинешь. А кроме того, трущобы они и есть трущобы, где угодно, но здесь - в особенности, ибо топлива тут мало, а воды еще меньше. Антисанитария полнейшая, и обиталище Лугхада - ее апофеоз и апогей.

Дня три я спала с Ним в одной постели, понемногу приходя в отчаяние от такого смирения плоти - и опять же вовсе не потому, почему вы подумали, хотя и потому тоже... Просто хотелось лечь и помереть от одной мысли о том, что, кроме меня, некому стирать это безобразие. С каждым часом делалось все очевиднее, что в данном случае выгребать грязь из мироздания мне придется в самом что ни на есть прямом смысле этого слова...

На четвертый день я нашла на квартальной свалке большой дырявый чан, кое-как подлатала его магически, затем, вздохнув, подсчитала наличные деньги и отправилась по городу в поисках мыльного корня. На шестой подралась с соседкой, девицей по имени Асса, из-за трех подгнивших досок, предназначенных в очаг. А уж как таскала воду для стирки, и не спрашивайте. Что ни придумаете, все будет правда.

Сегодня - седьмой день, и я, как библейский Яхве, гляжу на дело рук своих и с некоторым изумлением понимаю, что, трать-тарарать, а ведь хорошо весьма! Никогда бы не поверила, что смогу откипятить ЭТО до такой чистоты, но вот поди ж ты... Одеяло, старенькая простыня и наволочки из грубого холста весело развеваются на горячем ветру. Плесневелая шерсть из оных наволочек уже давно валяется на свалке, а свежая - вот, рядом, в большом дерюжном куле. А я, дабы не пропадал столь дорого доставшийся мыльный раствор, мою все, что поддается мытью посуду, стены, пол...

Солнце уже начинает по-вечернему золотиться, когда во дворе мелькает знакомый сполох темно-рыжих волос, особенно яркий в косых вечерних лучах. Нетвердые шаги по сбитым ступенькам, скрип двери... И снова заныли плечи, вспомнив тяжесть куля с шерстью, который я в одиночку тащила от самого Железного моста, в то время как Он, изверг такой... Ну держись!

- Явился? - роняю я голосом профессиональной стервы-жены.

Он замирает, осекшись на полушаге. Пауза в лучших традициях Академического театра...

- Я тебе покажу! Ты у меня заречешься лажу гнать перед зрителями!

Лугхаду ничего не стоит увернуться от брошенной мокрой тряпки, которой я только что терла пол. Я ведь ни с какого боку не снайпер... и минус на минус неожиданно для нас обоих дает плюс - тряпка врезается Ему в затылок, приводя в полный беспорядок и без того растрепанную медную гриву.

- Слушай, а кто дал тебе право говорить со мной в таком тоне? - тряпка моментально проделывает обратный путь - и снова не минует цели. Вот зараза, прямо в лицо... - Да кто ты вообще такая?

- Кто? Хотя бы женщина, которую ты уже семь дней как не можешь выставить из дому! Идиотка, которая глюки от тебя гоняет! А кроме того, готовит тебе жрать, убирается в этом гадюшнике и латает твое барахло, именуемое одеждой! - Он приближается ко мне, но я обхожу Его одним прыжком и снова достаю мокрой тряпкой по шее.

- Но все равно, как ты смеешь?! - Он снова уворачивается и - видали когда-нибудь, как быстро взлетает на дерево преследуемая кошка? Вот так, по-кошачьи, Он в каких-то две секунды оказывается на самом верху полуразрушенной лестницы на третий этаж. Знает, что туда я не полезу, а если и полезу, то все равно не догоню...

- А вот и смею! - я хватаю метлу и, кое-как вскарабкавшись на перекрытия второго этажа, пытаюсь достать Его своим оружием. - Я у самой стойки была, в дальнем углу! Если ты меня не видел, это еще не значит, что и я ничего не видела! Опять полчаса гитару настраивал и рассуждал про "эти дрова, которые у меня в руках", опять сбился на середине песни и все начал заново... Да за что же мне наказание такое - думала встретить здесь легенду, а встретила, прости Господи...