Алла Конова - Осколки тяжести

Это было сказано без всякого усиления интонации, как о самом обычном, И Ирина не сразу осознала все страшное значение этих слов. А когда поняла, стало жутко, непреодолимо жутко.

— Твой страх вполне естественен. Но, повторяю, не бойся. Мы крепко связаны с Землей. Хочешь, я покажу тебе сейчас совсем близко твоих родных и твой дом? Хочешь?

Почти в ту же минуту от стены отделилась тень, Голубое покрывало, скрывающее от Ирины тело ее не обыкновенного собеседника, вдруг раздвинулось, мелькнули длинные черные и гибкие щупальца, они ловко подхватили какой-то предмет и подали его Ирине.

— Возьми, надень и пойдешь за мной.

В руках Ирины оказался скафандр. Странно, что и в скафандре Ирина двигалась легко, не чувствуя тяжести этой громоздкой одежды.

Ирина, как сквозь густую жидкость, шла за своим провожатым. Темнота. Сплошная темнота.

— Смотри, смотри внимательно.

Ирина напрягла зрение и увидела большой шар, а на нем знакомые очертания материков. Это был огромный глобус.

— Укажи нам, где находятся они.

Ирина показала Москву.

— Так… так… Я так и думал.

И вдруг прямо под ногами раскрылась пропасть. Ирина шарахнулась назад.

— Не бойся, не бойся.

Внизу, насколько хватало глаз, была голубая, клубящаяся, как бы живая часть шарообразной сферы. Потом начали выступать более темные, более синие массивы.

Ирина вскрикнула: она узнала своеобразный, изрезанный морями рисунок Европы. Скандинавия… Балтика… Москва…

— Тише… тише…

И Ирина совсем близко увидела комнату родного дома Веселых гостей в столовой. Отец и Сергей на террасе. Ночь. Терраса не освещена. Отец потушил о перила папиросу и положил ее в пепельницу.

— …перепоручить… даже… если бы… это была… его…

Отец пошел к дверям и Сергей за ним.

Только движения у них странные, медленные-медленные. Они не идут, а как бы плывут по воздуху… И голоса отца Ирина не узнала. Он слова произносил медленно, растянуто…

Существо другого мира исчезло. И уверенность сразу же покинула Ирину.

В отведенном ей жилище, в этой сияющей кабине, все заполнено чистейшим воздухом, как будто ранняя весна дохнула прямо в лицо своими запахами.

Но тревога нарастала! Какая навязчивая, цепкая тревога! Нет! Это не страх за собственную жизнь! Ирине казалось нелогичным создавать такую бодрящую свежесть для нее и только для нее, а потом ее же, Ирину, уничтожить. В основе этого все нарастающего беспокойства лежала одна-единственная фраза, слова, которые она первыми услышала здесь, в этих стенах. «Нам жить надо!» И почему-то за этим жестоким «Нам жить надо!» виделась опустошенная земля, груды камней на московских улицах, безжизненная равнина вместо любимой березе вой рощи. Ирина понимала, что ее мысли слышат. И их нельзя преждевременно открывать кому бы то ни было. «Надо действовать, действовать, а не думать!»

Она медленно продвигалась вдоль стен, ощупывая их руками, — они были совершенно гладкие, мягкие и тепловатые.

— Есть хочется, — негромко сказала Ирина. Необходимо как-то отвлечься.

Прямо перед ней затуманилась, потемнела стена и четко выступили очертания закутанного в синее покрывало тела. «Оно» появилось опять. Черные щупальца протянули Ирине три золотисто-желтых овальных предмета. Плоды оказались ароматными и нежными. Ирина с удовольствием ела их, осторожно рассматривая вошедшего. Он говорил, но смысл его слов плохо воспринимался.

Ирина покорно села на пол, прислонившись плечом к стене. Она не спускала глаз с этого непостижимого существа. Рядом с ним возник небольшой экран, усыпанный звездами, четкая золотистая стрелочка бегала от одной светящейся точки к другой.

— Вот Солнце. А вот ближайшая к нему звезда…

— Проксима Центавра…

— Пусть будет Проксима Центавра, раз вы ее так называете. И на экране светящаяся точка увеличилась, превратилась в шарик, вокруг нее закружилась единственная планета.

— Это наша земля.

Ирина не удивилась Как будто она когда-то очень давно знала, что именно так и есть.

— Почему я понимаю вас?

— У нас один мозг, одни и те же нервные ткани. Мысли рождают в мозгу определенные излучения. У меня есть прибор, усиливающий это излучение. Вот мы и понимаем друг друга.

И это не вызвало возражения. Но тревога росла. Ирине казалось, что он не досказывает самого главного.

— Зачем вы здесь? Чего вы хотите от Земли? — резко спросила она и вся превратилась в слух не только разумом, но каждой клеточкой своего тела готовая встретить его слова.

— Ничего. Мы только изучаем, наблюдаем.

И сразу же понял: такой ответ совершенно не удовлетворяет Ирину. Он начал объяснять подробнее и как-то задушевнее.

— Мы уже очень и очень давно оторвались от своей планеты. Мы видели другие миры, такие не схожие между собой. Разнообразен мир жизни! Есть жизнь, очень похожая на вашу, потому что солнце у них такое же, как ваше. Об этом ты узнаешь всему свой час.

Ирина не могла не согласиться — всему свое время.

— Почему я у вас? Чего вы хотите от меня?

— И об этом мы расскажем тебе. Но знай, мы насильно не отрывали тебя от родной стихии. Мы только с большим трудом сумели спасти твою жизнь. Пойми: мы спасли, и мы ничего не уничтожали. Но раз ты с нами, мы хотим воспользоваться твоим присутствием. Мы хотим как можно больше знать о Земле.

Но ей не давали покоя слова «Нам жить надо!», произнесенные так злобно, с тупой ненавистью ко всему живущему, хотя она верила, что сказаны они не им, не этим, наверно очень добрым существом.

Пришелец другого мира заговорил очень медленно и очень проникновенно.

— …Условия жизни на вашей Земле и в ваших морях непригодны для нас. Для нас гибельны лучи вашего Солнца. В них слишком велика ультрафиолетовая компонента. Наше солнце холодное: красные и инфракрасные лучи — вот в каком свете мы живем. Мы совсем другие. Я боюсь испугать тебя своим видом, и я окутан еще оболочкой, в которой могу дышать. В том воздухе, в котором живешь ты, не могу жить я. Мы искусственно создали эту атмосферу. Так зачем же нам ваша Земля?

Ирина молчала, но он чувствовал ее недоверие.

— Ты узнаешь жизнь нашей планеты. Посмотри на меня. Не бойся, прямо смотри. Разве я могу лгать? Не бойся, не бойся.

На мгновенье распахнулось синее покрывало. Ирина не сдержала крика ужаса. Перед ней в прозрачном, как из стекла, сосуде находилась огромная медуза с черными, очень длинными и очень гибкими щупальцами. Почти все тело медузы — голова. Огромные человечьи зеленовато-синие глаза смотрели ласково и сочувственно. Покрывало прикрылось опять.