Елена Федина - Дороги Малого Льва

— Какую идиотку?

— Мою мать. Если ее вообще можно так назвать… бывают же на свете нормальные матери?

— Думаю, бывают.

— Вот именно…

— Хочешь сказать, твоя ненормальная мамаша будет искать тебя тут среди ночи?

— Да нет, ей вообще до меня дела нет.

Сандра почему-то так и не могла уйти от этой девчонки. То ли жаль ее было, то ли настораживала она чем-то.

— Как тебя зовут?

— Одиль.

— Послушай, Одиль. Я уже закрыла двери, и никого сюда не впущу до утра. Никаких идиотов и никаких идиоток. Можешь спать спокойно.

— Что толку… утром все равно надо будет уходить.

— Это точно. Жить у меня ты не будешь.

— Мне кажется, я вообще жить не буду. Нигде. Надоело!

Сандра на миг испугалась, как бы эта странная девица не решила расстаться с надоевшей жизнью в ее доме. Только этого еще не хватало помимо налоговой полиции.

— Послушай, — сказала она строго, — мне тут твои истерики ни к чему. Сама разбирайся со своей мамашей, а я пошла спать. Спокойной ночи.

— Я не хочу, чтобы вы уходили, — нагло уставилась на нее Одиль.

— Что?

— Я хочу, чтобы вы остались!

— С какой это стати?

— Я вам заплачу.

— Не смеши меня…

— Я много заплачу.

— Все. Спокойной ночи.

— Я… я могу купить всю вашу кофейню! И вас в придачу!

Сандра остановилась в дверях и обернулась. Такая наглость ее даже не задела, а только удивила.

— Зачем? — спросила она с усмешкой, — тебе что, так надо, чтобы я тут сидела и выслушивала твое нытье?

— Нет, — помотала головой капризная гостья, — я хочу, чтобы вы вот тут сели…

Она постучала кулачком по дивану рядом с собой и заморгала черными глазами.

— И что? — усмехнулась Сандра.

— И почитали мне на ночь сказку. У вас есть сказки?

Почему-то вспомнились два ее пирожных с розовыми розочками. Сандра почти ужаснулась от догадки. Конечно, мутанты бывают разные…

— Сколько тебе лет? — спросила она холодея.

— Скоро шесть.

— О, Господи…

Это действительно пахло большим скандалом — оставлять у себя на ночь без спроса чьего-то богатого, избалованного ребенка, у которого вдобавок сумасшедшая мамаша.

— Послушай, — мягко сказала Сандра, — я, конечно, почитаю тебе сказку, у меня их много на полке… но, может, все-таки позвоним твоей маме? Она, наверно, волнуется?

— Она не волнуется! Она вообще меня не любит!

— Ну, уж…

— Она вообще никого не любит!

— Такая злая?

— Такая дура. Никогда мне на ночь не читает…

— Хорошо. Давай почитаем немножко, но потом спать. Согласна?

— Да! «Синий всадник» у вас есть?

— Есть, детка. У меня все есть.

Наэрвааль зябко ежился в суровом климате земного полпредства, но светскую беседу вел по всем правилам этикета. Ольгерд тоже ежился, но от его вежливости. Новости с Земли и расклад сил в Совете с точки зрения лисвисов его, конечно, интересовали, но не в два часа ночи. Честно говоря, он вообще не мог понять, что нужно от него виалийскому сановнику. За окном уныло лежала смоченная проливным дождем пустынная площадь Согласия.

— О, я, кажется, отнимаю у вас время, — спохватился поздний гость, — по корабельным часам сейчас час дня, мне надо было перестроиться… извините, господин полпред…

— Ничего-ничего, — воспитанно улыбнулся Ольгерд, — я привык.

— Тогда я продолжу с вашего позволения. Конечно, Вилиала пока не готова помогать Шеору, но нам давно пора установить дипломатические отношения с этой планетой. Так вот, кое-кто на Земле против, в частности…

Частности лисвисы обожали, так же как и разные «дворцовые» сплетни. Льюис своим звонком перебил его на самом интересном месте.

— Пап, — строго спросил он с экрана, — ты собираешься домой?

— Пока нет, — удивился Ольгерд такому тону, — а в чем дело?

— Дождались, — хмуро посмотрел на него сын, — Одиль ушла.

— Как ушла?

— Как обещала. Я обзвонил всех и уже не знаю, где ее искать.

— А Лецию сообщил?

— Чтобы он поднял на ноги всю полицию? Ты же знаешь, какой он сумасшедший дед.

— Знаю, черт возьми…

Исчезновение дочери никак в его планы не входило. Сумасшедшим отцом Ольгерд не был. Он не любил свою дочь. Не мог любить. Все его душевные силы отнимала Риция, больная, беспомощная, во всем зависящая от него. Она была его ребенком, единственным и любимым.

— Краб говорит, что видел ее на Счастливой улице, — сказал Льюис, — пойду пройдусь по кабакам.

— Осторожней там.

— Ну, это я и сам знаю. Ты не хочешь составить мне компанию?

— Я занят, — коротко сказал Ольгерд, хотя прекрасно знал, что сын его не поймет.

— Как знаешь, — еще больше нахмурился Льюис и погас.

Сестру он воспитывал сам. Правда эта девочка не очень-то поддавалась воспитанию. С пеленок она была уже взрослой, как и все аппирские дети, и на все имела свое мнение. Маленький златокудрый ангелочек иногда просто пугал своей серьезностью и мрачным блеском непроницаемо-черных глаз.

Индендра ее обожали и ничего жуткого в своем потомстве не видели, Льюис был слишком добр, а Флоренсия — необъективна. И только Ольгерд все время ждал от этого драгоценного ребенка чего-то жуткого.

Наэрвааль изобразил на зеленом лице крайнюю степень смущения оттого, что ему пришлось присутствовать при таком интимном разговоре.

— Я бы не хотел отнимать ваше время, господин полпред, если у вас семейные неприятности… принцесса Одильвээла исчезла… это, конечно, неприятно… — сказал он проникновенно, но с места так и не встал.

— Принцесса найдется, — ответил Ольгерд.

— О, эти дети! — увлеченно продолжил лисвис, — с ними столько проблем! Я сам воспитываю шесть дочерей, это огромная ответственность, Олвааль, просто невероятная…

— Ну да.

— О! Вы меня понимаете!

— В какой-то степени…

Вряд ли Наэрвааль когда-нибудь воспитывал быстрорастущих мутантов с жуткой родословной, правнучек Синора Тостры, внучек Энии и внучатых племянниц Сии Нрис Индендра.