Говард Лавкрафт - Единственный наследник

В чем заключалась эта самая цель, мне было совершенно ясно. Проблема долгожительства интересовала доктора отнюдь не только в академическом плане. Нет, ему очень хотелось продлить также свою собственную жизнь. В оставленных им после себя записях содержались некоторые пометки, указывавшие на то, что, по крайней мере, в некоторых аспектах ему удалось добиться таких результатов, на которые он не рассчитывал даже в самых буйных фантазиях. Надо сказать, что данное открытие несколько встревожило меня, поскольку оно вновь напомнило странную историю того, "первого" Жана-Франсуа Шарьера, также хирурга, последние годы жизни и сама смерть которого были наполнены для меня такими же загадками, как и рождение и юность "второго" доктора Шарьера, скончавшегося в Провиденсе в 1927 году.

Нельзя сказать, чтобы события той ночи особенно сильно испугали меня, однако я все же приобрел в оружейном магазине подержанный парабеллум, а также обзавелся новым фонарем, поскольку совершенно не полагался на лампу, которая в ту ночь не столько помогла, сколько помешала мне в моих поисках. При этом я исходил из предположения, что если в тот раз ко мне в дом действительно заявился кто-то из соседей, то унесенные им бумаги лишь подогреют его любопытство, а потому рано или поздно следует ожидать его повторного визита. Я намеревался основательно подготовиться к такому ходу событий, и, коль скоро Мне суждено было вновь столкнуться с субъектом, посягающим на арендуемую мною территорию, был готов без колебаний пустить в ход оружие, если, конечно, моя попытка задержать непрошенного гостя, как говорится, мирными средствами, не возымеет желаемого результата. Разумеется, не стоит излишне распространяться на тот счет, что я искренне рассчитывал по возможности избежать кровопролития.

Следующим вечером я возобновил работу с бумагами и книгами доктора Шарьера. Солидные фолианты, несомненно, ранее принадлежали предкам покойного, поскольку многие из них были датированы прошлыми столетиями. Среди них оказался и французский перевод английского труда некоего Р. Вайсмана, что в очередной раз косвенно указывало на существование некой связи между доктором Жаном-Франсуа Шарьером, учившимся в Париже под именем Вайсмана, и его тезкой и однофамильцем, который вплоть до недавнего времени проживал в находившемся в штате Род-Айленд городе Провиденс.

В своей массе это были совершенно разнородные книги, написанные на самых разных языках - от французского до арабского. Названия большинства из них я не мог даже прочитать, хотя и владел французским и был поверхностно знаком с некоторыми другими романскими языками. В то время я не имел ни малейшего представления о таких творениях как {"Неведомые культы"} фон Юнзта, хотя и предположил, что это было чем-то вроде {"Культов вампиров"} графа д'Эрлетта, поскольку на полке они стояли рядом. В то же время, книги на зоологические темы соседствовали с массивными томами по истории древних культур, имевшими такие названия как {"К вопросу о взаимоотношениях народов Полинезии и индийских культур южно-американского континента (на примере Перу)", "Пнакотические манускрипты", "Криптографика"} Сикнесса, {"Демонология"} Ремигиуса, {"Век ящеров"} Бэнфорта, подшивки {"Эйлсбэри Трэнскрипт"} и эркхамской {"Газетт"}, и тому подобное. Некоторые из книг, несомненно, представляли собой большую ценность, поскольку были изданы где-то в период г 1670 по 1820 годы, и хотя явно несли на себе следы былого употребления, все еще пребывали в относительно хорошем состоянии.

Однако даже эти книги очень мало помогали в моих поисках. Вспоминая о том периоде своей жизни, я полагаю, что если бы тогда ознакомился с ними более детально, то смог бы узнать гораздо больше, чем узнал в действительности; не зря, видимо, люди говорят, что слишком большого знания не бывает, тогда как знать мало подчас бывает даже хуже, чем не знать вовсе.

Как бы то ни было, вскоре я отложил все эти книги в сторону, поскольку неожиданно обнаружил на одной из полок зажатую между томами толстую тетрадь: не то журнал, не то дневник. Записи в ней были сделаны мелким корявым почерком, определенно принадлежавшим покойному хирургу, и несмотря на возраст первых страниц, все были исполнены одной и той же рукой, на основании чего я предположил, что доктор Шарьер специально располагал их в некоем хронологическом порядке. В тетради имелась не только текстовая информация: некоторые записи были иллюстрированы примитивными, хотя и довольно доходчивыми рисунками, как это подчас встречается в незамысловатых работах художников-любителей.

Уже на самой первой странице этого переплетенного вручную манускрипта я натолкнулся на запись: "1851. Эркхам. Асеф Гоуди, Гл-е", рядом с которой помещался рисунок, очевидно, этого самого Гоуди. Особенно бросались в глаза некоторые его черты по сути своей скорее присущие земноводным, чем людям: неестественно широкий рот, странные кожистые губы, очень низкий лоб, покрытые, перепонкой глаза, какая-то сплюснутая физиономия, что, в своей совокупности, придавало всему его облику какой-то лягушачий вид. Рисунок занимал большую часть страницы, а сопровождавшая его краткая запись, как я понял, обозначала место встречи с этим человекообразным типом (не могло ли загадочное "Гл-е" означать слово "Глубоководные", которое уже попадалось мне в предыдущих бумагах?) Доктор Шарьер, несомненно, разыскивал подобных типов чуть ли не по всему свету, желая не только удостовериться в правильности своих исследований, но и подтвердить существовавшую у него гипотезу о том, что ему удастся обнаружить таких людей, которые бы имели некоторое родство с земноводными, а следовательно, и с ящероподобными существами.

Встречались в тетради и, самостоятельные, - лишенные иллюстраций записи, большинство из которых были предельно лаконичными и малопонятными. В самом деле, что я мог извлечь из такой, например, информации?

"1857. Сэн-Августин. Генри Бишоп. Кожа чешуйчатая, но не как у рыб. Утверждает, что ему 107 лет. Процессы распада не наблюдаются. Все органы чувств работают нормально. Предки неизвестны (кроме того, что занимались торговлей в Полинезии).

1861. Чарльстон. Семья Бальзака. Руки покрыты коркой. Строение нижней челюсти сдвоенное, что характерно для всех членов семьи. Антон, 117 лет. Анна, 109. Тоскует, когда оказывается далеко от воды.

1863. Иннсмаут. Семьи Марша, Уэйта, Элиота, Джилмэна. Капитан Обед Марш торговал с Полинезией, женился на полинезийке. У всех черты лица аналогичны описанному выше Асефу Гоуди. Ведут преимущественно замкнутый образ жизни. Женщины редко выходят на улицу, однако по ночам часто купаются - всей семьей плавают к рифу Дьявола. Остальные горожане почти не выходят из своих домов. Связь с Гл-ми очень сильная. Явные параллели между Иннсмаутом и Понапе. Поклонение каким-то языческим богам.