Елизавета Михайличенко - Большие безобразия маленького папы

— Так, — сказала Светочка, — про амурчиков мы уже все знаем, записки у нас личные, а писать грамотно мы еще маленькие. А сейчас автор пойдет к доске и напишет этот текст. А потом адресат исправит в нем ошибки.

Папа смотрел на худенькую спину Сына, на мелко дрожащий в его руке мел и вместе с жалостью испытывал за него стыд. Наконец, Сын повернулся. Папа неодобрительно покачал головой.

— Нам приходится слушаться старших, — печально ответил Сын.

— Трус, — сказала Наташка и вдруг заревела.

Сын побледнел и бросился замазывать написанное ладошками. Светочка поняла, что перегнула палку.

— Ладно, — неловко сказала Светочка. — Садись. Продолжим урок и займемся «объяснительным чтением».

Папа чувствовал себя оплеванным.

— Дура… корова… — тихо всхлипывала Наташка.

— Не ной, — Амурчик толкнул ее в бок. — Она еще пожалеет. Смотри, — и папа подмигнул Светлане Савельевне.

«Бедный мальчик, — подумала Светочка, — наверное, тик».

Сегодня на «объяснительном чтении» проходили «Телефон» Чуковского.

— У меня зазвонил телефон! — с подъемом сообщила Светочка.

— Поздравляю вас, — проникновенно сказал новенький, косясь на свою соседку. — Что, только вчера поставили? Такое событие… А как вам удалось? Мы вот уже пять лет на очереди… Кто-то из родителей помог?

— Мальчик, — досадливо поморщилась Светочка. — Как тебя зовут? Так вот, Марик, старших перебивать нехорошо. Слушай внимательно и постарайся понять главную мысль этого произведения.

Вторая попытка оказалась чуть успешнее — первые девять строчек Папа с горечью думал о бестактности современной молодежи и хорошеньких девиц в особенности. На десятой строчке Папа мстительно закричал:

— Довольно! Вы чему детей учите? Вы-то сами хоть поняли главную мысль этого произведения? — Он оперся на парту, как на кафедру. — Что происходит? Некий Слон, судя по кличке, и сам не мелкая сошка, звонит, как можно понять, официальному должностному лицу, я, мол, к вам от Верблюда, сделайте-ка мне для сынишки сверточек с шоколадом пудиков этак на пять-шесть. А это между прочим почти сто килограммов. Около тысячи рублей. Почти ваш годовой заработок. Честно нажитыми деньгами так не швыряются. Достойный пример для молодежи!

Класс затих. Наташка показала под партой большой палец. «Эмбрион в очках», — тоскливо подумала Светочка, вспоминая страшные рассказы седых зубров с кафедры педагогики про вундеркиндов. Она принужденно улыбнулась и выдавила:

— Так говорить некрасиво.

— Мы можем и красиво, — Эмбрион обаятельно улыбнулся, поправил несуществующий галстук и повторил то же самое обкатанным голосом радиодиктора.

— Все равно некрасиво!!! По сути! Демагогия! — завелась Светочка. — Чушь!

— Некрасиво с вами будут говорить во дворце бракосочетаний, — холодно бросил Эмбрион.

— Где? — пискнула Светочка. Она растерянно шагнула к двери, всхлипнула и выбежала из класса.

— В загс побежала, — мстительно сказала Наташка. Она подобрала с пола брошенную книгу и, сев за учительский стол, прочитала десятую строчку. — Продолжим, — кивнула она Амурчику, и они продолжили.

Тимур Петрович был счастлив. Светочка рыдала у него на плече. Утренняя неприязнь к новенькому куда-то пропала, и он решил обойтись с ним по возможности мягко.

У двери класса Светочка истерично впилась острыми наманикюренными ногтями в руку Тимура Петровича.

— Не бойся, — сказал Тимур Петрович.

Светочка перехода на «ты» не заметила. За дверью Наташка, узнаваемо передразнивая ее, читала «Телефон», а Эмбрион комментировал. Возникшая при появлении директора гробовая тишина длилась лишь мгновение.

— Как, вы уже из загса? — среагировал Эмбрион, когда Светочка, вцепившись в руку Тимура Петровича, появилась в классе. — А вы, я вижу, с первого дня держитесь за своего избранника мертвой хваткой. Очень разумно.

Вдруг Эмбрион схватил с подоконника горшок с цветущей геранью и, семеня ножками и бормоча: «Вот теперь мы поговорим красиво», решительно подал онемевшей паре.

— Дорогие мои! — с большим подъемом произнес он. — В этот знаменательный день слезы радости не дают мне отчетливо разглядеть ваши счастливые лица. Приятно сознавать, что два человека, посвятившие себя благородному, но трудному делу формирования людей будущего, теперь посвящают себя друг другу. Нельзя не заметить, — теперь Эмбрион обращался к классу, — что несмотря на молодость, деятельность супруга уже отмечена некоторыми наградами, — он дотянулся до значка ГТО и постучал по нему пальчиком. Класс одобрительно захихикал. — Мы видим, что супруг готов ко всему, а супруга соответственно готова на все.

— Ура! — закричал Сын и запустил первого бумажного голубя.

Светочка и Тимур Петрович, одновременно взявшие горшок, на протяжении всей речи тянули его каждый в свою сторону. Отрезвленные криком «Ура!», они одновременно отпустили его, и черепки вместе с комьями земли разлетелись по всему классу.

— К счастью, к счастью, — засуетился Эмбрион. — Дух захватывает, когда думаешь о том, каких достойных детей воспитает для нас этот маленький педагогический коллектив. Не знаю, как вы, — он сделал жест в сторону класса, — а я с нетерпением буду ждать их появления. Впрочем, — голос Эмбриона дрогнул. — Недостойная зависть гложет мое сердце. Я круглый, как биллиардный шар, сирота. Усыновите меня! — Эмбрион бухнулся на колени, собрался было удариться лбом об пол, но в последний момент почему-то передумал и, обняв Светочкины колени, прижался к ним щекой.

Светочка побледнела.

— Не хотят, — грустно сказал Эмбрион после паузы. — Странно…

Эмбрион понуро встал:

— Сердце мое полно скорби, но торжественность момента не позволяет мне предаваться ей. Так не будем же грустить! Взгляните на пылающие от смущения прекрасные лица молодых. Десятки голубей парят над их головами. Поздравим же молодоженов! Позвольте же мне на правах тамады…

— Тили-тили-тесто, — противненько затянула Наташка.

Эмбрион мгновенно переориентировался и начал дирижировать.

— Жених и невеста! — грянул класс.

Тимур Петрович, с ужасом глядя на разинутые редкозубые рты, схватил Светочку за руку и, затравленно озираясь, попятился к двери.

Оставшись в кабинете один, Тимур Петрович всерьез задумался над тем, как будет выполнять данное Светочке мужественно-сдержанным тоном обещание восстановить в классе порядок. Не придумав ничего лучшего, он позвонил Маме на работу и, опуская некоторые слишком уж уязвляющие его самолюбие подробности, рассказал о происшедшем. На том конце провода тихо ахнули.