Ангелоподобный господин Дайх - Пьер Буль
Я сдержал слово и более не касался рокового напитка. Однако вскоре, друг мой, произошло нечто совершенно невероятное, некий инцидент, который поверг меня в ужасающее смятение и заставил содрогнуться перед лицом таинственных оккультных сил, в область которых я имел неосторожность вторгнуться.
Дело было зимой. В тот год, как вы помните, стояли лютые морозы. Я прогуливался в окрестностях нашего озера и совсем закоченел. Берег был пустынен. Размышляя о приснопамятных событиях, я поздравлял себя с удачным их завершением. Я знал, что решение мое непоколебимо, и с легким сердцем вызвал в памяти образ милой моей невесты. Я думал о том, что отныне нет причин для отсрочки свадьбы. Я почитал себя за счастливчика, избранника судьбы. Вдруг я заметил двух мальчиков. Они затеяли игру на льду. Едва успел я подумать, что дети так неосмотрительны, и только собрался крикнуть, чтобы они немедленно выбрались на берег, как… случилось то, чего я опасался: под ногами одного из них лед дал трещину, которая мгновенно разошлась, и ребенок с головой ушел в образовавшуюся полынью. Я озирался в надежде увидеть кого-нибудь, кто мог бы спасти мальчишку. Тщетно! Холод разогнал всех гуляющих. Я стал кричать. Ни одного даже слабого отклика не донеслось в ответ. Я моментально кинулся на помощь сам, но в тот же миг опомнился. Одной-единственной секунды размышлений оказалось достаточно, чтобы понять всю нелепость подобного поступка. Если лед оказался настолько тонким, что не выдержал веса ребенка, он тем более не выдержит меня. Я непременно провалюсь в воду и утону, если это место глубокое, — ведь я, как вам известно, плавать не умею. При самом благоприятном стечении обстоятельств мне не избежать воспаления легких с неминуемо печальным исходом, учитывая плачевное состояние моих бронхов.
Я вознамерился было опять позвать на помощь, но как раз в этот момент произошло событие, аналогичное тому, которое переживает и герой Стивенсона. Хорошо знакомые мне симптомы подсказали, что вот-вот произойдет самопроизвольная трансформация. Против моей воли, без эликсира! У меня едва хватило времени подумать, что за коварную штуку сыграет Дайх со мной на этот раз. Уже в следующее мгновение я перевоплотился…
Ах, думают ли в подобных случаях! Я не стал терять драгоценные секунды на размышления об опасности и бросился спасать ребенка…»
— Он сам себе противоречит, твой Джекилль, старик.
— Отнюдь. Просто рассказ уже идет от лица Дайха. Я вкратце перескажу вам окончание эпизода, который не представляет особого интереса. Итак, лед и впрямь проломился под ангелом, как и предвидел осмотрительный Джекилль. К счастью, у берега было не слишком глубоко, вода едва достигала подмышек Дайха. Кое-как — местами ползком по тонкому льду, местами по грудь в ледяной воде — он сумел добраться до тонущего ребенка и вытащить его на берег. Тут кстати подоспели какие-то люди, привлеченные криками Джекилля и второго мальчика. Они приняли ребенка из рук Дайха, а он сам, едва избавившись от их восторженных похвал, ринулся домой. Прежде чем улечься в постель, он успел принять свой магический состав. Жестокое воспаление легких привело к тому, что он целую неделю находился между жизнью и смертью и потом еще месяц был прикован к постели. Далее в рукописи следуют записи Джекилля, которые он сделал уже по выздоровлении.
«У меня такое чувство, словно я с трудом продираюсь сквозь кромешную тьму, заполненную бредовыми видениями. Но я-то знаю, слишком хорошо знаю, что то был не бред. Трансформация произошла спонтанно, несмотря на все мои попытки сопротивляться. И я предчувствую, что этому кошмару суждено повториться в будущем. Ангел Дайх материализовался при виде человеческого существа в беде. Не в силах противостоять потребности творить добро, он пошел на безрассудство, ни на секунду не задумавшись о том, какой опасности подвергает меня. Я едва не лишился жизни. Потребуются долгие месяцы, чтобы восстановить мое здоровье, если только Дайх опять не выкинет какого-нибудь фокуса. Отныне я в полной зависимости от его благодетельных импульсов. Мне следует избегать столкновения с какими бы то ни было человеческими несчастьями, ибо любой горемыка, помимо моего желания, может открыть Дайху путь на волю».
— Далее, мсье, следует пространное описание; я постараюсь изложить его кратко. Дайх не появлялся достаточно долго. Тактика, избранная Джекиллем, казалось, дала желаемый результат. Он старательно избегал контактов с беднотой, со всеми, кто мог бы разжалобить его своим видом, и общался исключительно с людьми благополучными. Это требовало от него неусыпного внимания и держало в постоянном напряжении, что само по себе становилось порой мучительным, но, как он полагал, игра стоила свеч. Теперь Джекилль проводил долгие часы в обществе своей невесты, занялся необходимыми приготовлениями к свадьбе, которая должна была состояться в самое ближайшее время. Он убеждал себя, что супружеская жизнь поможет ему окончательно одолеть этого фантасмагорического ангела.
Однако плохо же он знал Дайха! Тот опять объявился, и опять совершенно неожиданно. То обстоятельство, что его держали взаперти в течение нескольких недель, сделало еще более неукротимым его стремление творить добро. Послушайте, мсье, что произошло. Пером опять завладел Дайх, и надолго. Обратите внимание также на то, с каким упоением описывает он свои благодеяния, так, словно опьянен силой собственных совершенств. И тем не менее сквозь его повествование отчетливо проступает трагизм ситуации, в которой оказался мой несчастный друг.
«Наконец-то я снова воплотился. Джекилль держал меня пленником, применив поистине макиавеллиевскую хитрость. Он чурался рук, протянутых нуждой, и принимал только тех пациентов, болезнь которых не представляла серьезной опасности и у которых к тому же все благополучно в личной жизни. Он не посещал никого, кроме своей невесты. В ее обществе он испытывал состояние абсолютного блаженства, которое претит мне, более того — лишает меня сил. Однако случай споспешествовал мне в борьбе со злоумышлениями Джекилля. То была встреча с прокаженной на повороте тропинки, когда он гулял рука об руку
