Оккупация - Алексей Игоревич Ильин
— Тс-с-с… — Молдер легко прикоснулся ладонью к ее ярко-рыжим волосам, — Нет, ты не сумасшедшая. Со мной было то же самое. Я был здесь и знал, кто я такой, и у меня были такие же яркие воспоминания об иной реальности. Как будто вспышки в темноте. Я находился здесь, был частью окружающего мира, винтиком в гигантской системе — и одновременно мог поклясться, что тот Фокс Молдер, которым я когда-то был, здесь просто никогда не существовал! Естественно, это…
— …это тебя насторожило.
— Вот именно. Чем больше я вспоминал, тем больше я узнавал. Судя по всему, они крепко промыли нам мозги, Скалли.
— Кто «они»? Колонисты? — Скалли снова опустилась на диванчик, пытаясь осмыслить услышанное. Интересно, как серьезно они покопались в ее мозгах и насколько целенаправленно это делалось? Что в ее памяти подлинно, а что является фантазией? И чья эта фантазия — ее или ИХ? Воспоминания о Молдере и об их старых отношениях — они настоящие или тоже искусственно созданы Колонистами для каких-то целей? Скалли почувствовала, что у нее опять начинает кружиться голова.
— Откуда мы знаем то, что знаем, Молдер? Откуда мы знаем, что это за реальность? И какая из них более реальна?
— Я тоже не знаю, Скалли. Я совершенно уверен лишь в том, что меня действительно зовут Фокс Уильям Молдер. И когда-то я на самом деле был агентом ФБР — так же как и ты. Они что-то с нами сделали, заставив всё забыть, заменив истинную память ложной. Ложная память прижилась плохо, в ней зияют провалы, однако нам-то от этого не легче…
— Но что могло произойти? — озабоченно пробормотала Скалли, — С нами, со страной… со всей Землей?
— Этого я тоже не знаю. Возможно, они захватили Землю, превратив ее в свою колонию. Возможно, Земля покорена ими лишь частично — этого выяснить мы тоже не можем. Наконец, не исключено, что с Землей все в порядке, просто мы сами находимся в плену у Чужих, и они насильно пичкают нас наркотиками, воздействуя на наш мозг и создавая все эти видения. Словом, версий может быть много — выбирай любую…
— Но почему же они просто не убили нас?
— Я тоже задавал себе этот вопрос, Скалли. Значит, мы кому-то нужны. Кому-то из НИХ. Кто-то хочет, чтобы мы оставались в живых. Кто-то определенно думает, что мы можем принести пользу их грандиозному Проекту. Проекту колонизации.
— Твой отец, Молдер, — произнесла Скалли, опускаясь на пыльный диван, — Возможно, его давняя связь с Консорциумом обеспечила твою безопасность.
— Я тоже обдумывал эту версию. Но ведь они убили его, помнишь? Вряд ли он мог значить для пришельцев столь много, что из-за этого они оставили меня в живых. А тем более — тебя…
— Значит, столь много для них значим именно мы. Если все твои предположения — правда, тогда кто-то из них крупно просчитался. Если кто-то сыграл с нашими мозгами злую шутку, если наши истинные воспоминания никогда не должны были вернуться к нам, следовательно, они не настолько всесильны, как мы думаем. Они могут допускать ошибки, в их работе возникают сбои… То есть с ними можно бороться!
Она вдруг почувствовала накатывающуюся дурноту. Комната опять поплыла перед глазами, откуда-то из глубины подступила головная боль. Скалли прикрыла глаза, бессильно откинувшись на спинку диванчика и чувствуя, как присевший рядом Молдер торопливо подхватил ее за плечи.
— Скалли, что с тобой? — встревоженно спросил он.
— Эти приступы головокружения… Они повторяются раз за разом, с периодичностью в два-три часа… Не беспокойся, ничего страшного. Скоро все пройдет, и я вновь буду способна соображать.
— Знаешь, а похоже, со мной было то же самое, — задумчиво произнес Молдер, — Когда начинаешь слишком много вспоминать о прошлом, о РЕАЛЬНОМ прошлом, неожиданно подкатывается дурнота и головная боль. Возможно, это срабатывает некая защитная система той программы, воздействию которой мы подверглись. Чем отчетливее приходящие воспоминания, тем труднее не потерять сознание. И в результате ты просто стараешься избегать возможности вспомнить свое прошлое…
— По-моему, мне сейчас будет совсем плохо, Мол дер.
Скалли опустила голову на руки и глубоко вдохнула. Напарник осторожно поглаживал ее по спине, время от времени касаясь волос. Постепенно дурнота прошла, головная боль утихла, и Скалли выпрямилась, все еще ощущая слабость и дрожь в коленях.
Неожиданно ей в голову пришла совсем другая мысль.
— Это правда, Молдер? — тихо спросила она, с трудом узнавая собственный голос. — Это правда, что я отправила на смерть более двухсот человек? Что я лично подписала их смертные приговоры?
— Нет, это неправда. Скорее всего, это тоже наведенные, фальшивые воспоминания. Но в любом случае ответственность за убийства несет та личность, которую из тебя сделали. Полковник Скалли — это не ты.
— Нет, это я, Молдер. Она — тот же самый человек, что говорит сейчас с тобой.
— Нет, не тот же. Та Скалли была совсем другим человеком — грубым, эгоистичным, жестоким и тщеславным.
— Ты всегда был большим мастером говорить дамам комплименты, — пробормотала она.
Молдер засмеялся.
— Ты — Дэйна Скалли. Мой напарник и мой ДРУГ.
— А ты сам? Что натворил другой ты?
— Тебе лучше этого не знать.
— Нет, ты все-таки скажи.
— Не надо, Дэйна.
— Пожалуйста, Молдер. Неужели что-то может быть хуже того, что натворила я?
Молдер кашлянул и отвел глаза.
— Нет… не могу.
Он сделал попытку подняться с дивана, но Скалли не отпустила его. Она взяла его руку и прижала к своей щеке.
— Скажи мне, пожалуйста. Я должна это знать.
— Хорошо, — ответил он, осторожно беря ее руку и мягко целуя в ладонь, — Когда-нибудь я тебе обязательно все расскажу. Но сейчас я должен как можно скорее отвезти тебя обратно на базу.
— Почему? У меня достаточно высокое служебное положение. Вряд ли мои передвижения подлежат постоянному контролю…
— Да, но Колонисты здесь всесильны. Они… или их дрессированные псы.
Скалли заметила, как потемнели от гнева его глаза.
— Молдер, ты опять о чем-то умалчиваешь!
— Ты и этого не помнишь, Скалли. Ты не знаешь, что не свободна?
— От чего?
— Не «от чего», а «от кого».
— Что ты имеешь в виду? — Скалли насторожилась.
— Крайчек.
— Крайчек? Алекс Крайчек?
— Да. Ты его жена.
* * *
Сначала она этому не поверила. Просто не захотела верить. Тот Крайчек, которого она, как ей казалось, помнила, являл собой достаточно жалкого представителя человеческого рода. Предатель, лжец, убийца. А в этой реальности он должен быть еще худшим монстром. Как она могла соединить свою жизнь с таким ничтожеством, как Крайчек?
Пендрелл то и дело
