Валерий Брусков - Забытая Игра
Остаются какие-то другие варианты, которые пока трудно себе даже предположить. То, что выпадет в виде подарков Судьбы и Случая…
Надо добраться до оазисов, прийти в себя, сориентироваться, а потом можно будет подумать и об остальном.
Как там базовый корабль сонов? Баки не могли оказаться здесь тайно, без серьёзного оснащения со своего дальнерейсового крейсера. Если в космосе столкнулись свои и чужие, то там наверняка была серьёзная перестрелка. В случае победы на орбите родной корабль, возможна новая высадка на место гибели первого десанта. Они быстро сориентируются, что к чему, скорее всего, организуют поиски предположительно выживших, найдут какие-то следы, двинутся по ним, а там всё покатит почти гарантированно. Доберутся до ожерелья оазисов, и после поэтапного их посещения в конце концов наткнутся и на Ло в его героическом одиночном плавании…
Если на орбите остался чужой корабль, то будет примерно то же самое, только уже со знаком минус… Не зная количества уцелевших в первом бою врагов, баки не станут расслаблять и ждать, что их победа, сменившаяся поражением, может и повториться с не лучшими результатами… Их дирижабль после потери в котловине троих своих сейчас точно рыщет в небе планеты. Наткнувшись на следы, они сообразят, куда лететь, чтобы гарантированно найти и уничтожить…
Хотелось бы, чтобы погибли не все. Врагам это позволительно, то только не своим — можно. Очень хотелось бы. Если вообще нет уцелевших, значит, придётся ждать долгожданного десанта, возможно, и всю свою оставшуюся жизнь. Когда ещё дома рискнут пойти на новую авантюрную и опасную вылазку…
А вдруг первыми прилетят баки?..
* * *…Сегодня Ло посетил уже почти десяток горизонтов, и это обнадёживало силами на дальнейшее. Каждый последующий марш-бросок приближал его к прохладе, воде и еде, и это воодушевляло.
Дойдя до уже какого-то там по счёту ориентира, он теперь отдыхал, сидя в песке, и оперевшись окостеневшей от усталости спиной о большой валун, от которого он скоро оттолкнётся, чтобы идти к новому горизонту.
Сколько ещё нужно проделать, успевших стать привычными марш-бросков? Пятьдесят? Сто? Тысячу?..
Всё определяется оставшимися силами и упорством. Упорство есть, а силёнок можем набрать и горстями. По крупинке…
…Из ног после воды и таблетки быстро уходила ноющая тяжесть. Чувствуя, как бодростью наполняется тело, Ло поднял уже не такие тяжёлые веки.
Перед ним расстилалась голая пустыня, расписанная мелкими барханами. Движущиеся по воле ветра пески уже занесли следы его ботинок, и только совсем рядом их ещё можно было заметить.
Жар от раскалённого валуна начинал проникать сквозь материю скафандра и обжигать кожу на спине. Мир вокруг не изменился, слегка другим стал только он сам, десантник-офицер Ло, да и то лишь для следующего изнуряющего перехода.
Ло подтянул под себя ноги и рывком встал. Ремень гранатомёта теперь не резал плечо, и он больше не чувствовал тяжести оружия.
— «Ну что же, — подумал Ло. — За три периода можно до чего-то дойти. Потом ещё за три. Потом ещё…»
Он на всякий случай огляделся, и, успокоенный, пошёл по магнитным силовым линиям дальше, всё время чувствуя направление на север, от которого нужно было отталкиваться влево по азимуту.
…Он успел сделать лишь пять шагов — краем глаза Ло заметил какое-то изменение в облачном небе…
Он круто повернулся всем телом, выставил вперёд ствол гранатомёта, с трудом удержав нервный палец на его спуске, и замер в неподвижности.
…Из облака медленно выплывал дирижабль, и его гондола вдруг покрылась белыми пятнами.
Ло ещё не успел понять, что по нему стреляют, как тренированное сражениями тело само сработало, точно сжатая мощная боевая пружина, и почти инстинктивно бросилось в сторону.
…Рой бухов, злобно гудя, пронёсся мимо, и вгрызся в песок на том месте, где он недавно был. Песок вспучился бугром и с шуршанием опал.
Ло не стал ждать второго залпа. Прыгнув назад, под прикрытие единственно надёжной защиты — валуна, он в полёте повернул ствол гранатомёта в сторону дирижабля, и дал почти залп двумя снарядами подряд.
Сильной отдачей его перевернуло в воздухе, и он больно упал на голову, хотя и в мягкое. Автомат, свалившись с плеча, отлетел в сторону; в глаза и рот набилось песку, но он уже знал, что находится под хорошим прикрытием, вне пределов досягаемости вражеских пулемётов.
Он прижался щекой к горячему валуну, безуспешно пытаясь прочистить левой рукой глаза, забитые песком. Тот хрустел на зубах, но Ло не обращал на это внимания. Для него сейчас важно было только зрение.
…До ушей долетел долгожданный сдвоенный грохот взрывов его трофейных грохней. Ло широко раскрыл слезящиеся, почти не видящие глаза, и осторожно выглянул из-за камня.
Он не мог промахнуться — снаряды были с оптическим самонаведением, и сейчас его интересовал только результаты попаданий.
…Обе грохни, очевидно, попали в двигательный отсек дирижабля, потому что Ло увидел расплывчатый перекошенный силуэт летающего корабля, медленно опускающегося к земле.
— «Ну, это мне совсем даже ни к чему! — азартно подумал он. — Сейчас у меня только один летающий противник, но если дирижабль сядет, их станет слишком много бегающих — для единственного гранатомёта всего с восемью его осколочными снарядами! А такой же один автомат против многих — это уже даже и не смешно!»
Ло снова укрылся за валуном, выставил наружу ствол гранатомёта, и ещё дважды нажал на спуск, зная, что грохни сами найдут заказанную им в небе цель…
…Вокруг завыли бухи. Они с остервенением рвали на куски валун, злясь, что не могут достать сидящего за ним противника, и с разочарованным фырканьем уходили в небо. В песке вокруг появились длинные борозды от промахнувшихся пуль.
— Не достать вам меня! — улыбаясь, сказал Ло вслух, глядя на эти борозды уже слегка прозревшими глазами, и сплюнул на сухой песок мокрым. — Не попадёте без точного прицела! А прицелиться-то я вам и не дам!
Он выглянул из-за валуна.
…Дирижабль, сильно кособочась, быстро шёл вверх; его гондола болталась под ним на оставшихся стропах. Сразу было видно, что противнику досталось крепко: в боку дирижабля зияли большие рваные дыры; из гондолы, висящей вертикально, как мешок с подарками под воздушным шариком, что-то сыпалось на землю.
Видимо, враг понял, что живьём ему на землю сесть не дадут, и на форсаже шёл в облака, надеясь спрятаться в них от обстрела. У него был минимальный, но шанс дойти до база на уцелевших ячейках дирижабля.
Был…
Но гранатомёт ещё дважды злобно рявкнул, и два могучих снаряда пошли к своей цели…
Из гондолы ещё как-то пытались стрелять — вокруг свистели бухи, а на песке возникали фонтанчики.
…После двух новых взрывов дирижабль подпрыгнул вверх и исчез в облаках; по ушам запоздало ударил грохот.
Ло лежал за камнем и терпеливо ждал, напряжённо глядя в небо…
…Сначала из облаков вывалилась беспорядочно кувыркающаяся оторванная гондола. Она, казалось, очень долго падала к земле, потом исчезла за барханами, и в небо поднялся красно-чёрный взрыв.
Ло подождал, когда до него дойдёт грохот, высчитывая расстояние.
Звук уже ушёл в бескрайнюю пустыню за его спиной, а он всё лежал и смотрел в небо…
…Дирижабль был страшно разворочен. Словно вспоротый изнутри мечом, он распахнулся, показывая свои изувеченные ячеистые потроха, и, вращаясь вокруг оси, медленно опускался на землю.
— «Вот и всё… — с облегчением подумал Ло, отворачиваясь от места побоища. — Они предусмотрели всё, они только не могли предполагать, что кто-то уйдёт из котловины живым, и станет бить их самих их же собственным оружием…»
Ло спокойно встал, перебросил за спину полегчавший, великолепно сделавший своё дело гранатомёт, поправил автомат на груди, и уже без опасок выглянул из-за валуна.
Горизонт был чист. Ло приблизил его глазами и прошёлся взглядом по его кромке.
Враги не появлялись, а невидимая отсюда гондола выплёвывала в небо длинные языки пламени; столб чёрного дыма упирался в облака. Чуть в стороне горой высился сам дирижабль.
Надо было идти. Идти туда, к дирижаблю и гондоле. Там наверняка была вода и еда, там можно было пополнить ещё и свой, слегка поредевший боекомплект.
— «До места падения гондолы лира два, — прикинул Ло. — Около чарла средней ходьбы по песку. Пока сюда доберётся их спасательный отряд, я всё успею сделать. Вряд ли они пришлют другой дирижабль — побоятся потерять и его. Связь, если она у них была над облаками, прервалась, и другие враги просто не могут знать, что противостоит им всем лишь один, каким-то чудом уцелевший чужой десантник.
