Евгения Барбуца - И целой вселенной мало!

— Вы правы, — склоняю голову.

Гордость гордостью, а усилившееся давление на сознание ни к чему хорошему не приведет. По этому нужно как-то успокоить разозленную древнюю. Попутно было бы неплохо наконец разработать план по собственному спасению. Боковым зрением, замечаю лежащего по близости Рима, что натолкнуло меня на идею.

Древняя же начала нарезать круги вокруг меня и капсулы со своим телом.

— Но самое страшное даже не это, — тем временем вещала древняя возле своей капсулы. Она положила ладони на стекло, и смотрела невидящим взглядом сквозь собственное тело. — Самое страшное в том, что я застряла в пограничном состоянии. Взрывная волна настигла нас во время процесса вознесения. Мой Айр погиб, а я стала заложницей собственного тела! Не умереть, не вознестись, да и жизнью это назвать невозможно. Тысячи и тысячи стандартов, я существовала вне времени и пространства, окунаясь в сознания грязных мародеров! Как можешь ты говорить о понимании?!

— Мне не дано осознать ваши страдания, — признала я. — Но мне знакомо понятие гуманности. И оно не вяжется с тем, что вы убили тысячи жизней, вместо того, что бы попросить помощи.

— В чем, например? — нехорошо усмехнулась она, обернувшись ко мне.

Я перестала двигаться.

— Попытаться выбраться отсюда? — предположила я.

— Выбраться? — смотрит она на меня непонимающе. — Единственный способ — умереть.

Как-то нехорошо получились.

— Без вариантов? — попыталась я реабилитироваться.

Я практически достигла ведущего.

— Мне нет места среди живых, — прошептала она. — Мой удел — охранять эту гробницу, — разводит она руки.

— Вы устали от подобного существования, — попыталась разобраться я. — Но и единственный выход вас не устраивает?

Подобное в голове не укладывалось. Древняя была явно не в себе.

— Но причем здесь я и мои друзья? Мы пришли сюда не в поисках древних технологий. Мы хотели спасти друга.

— Исключений нет, — ее взгляд был пугающе безразличен.

В этот момент я почувствовала усиливающееся давление на щиты. По верхней губе заскользило что-то теплое. Кажется, кровь пошла носом.

— Стойте! — вскрикнула я, в тщетной попытке потянуть время хотя бы еще немного. — Ответе на последний вопрос. Зачем вы показывали нам воспоминания друг друга?

— Так веселее, — словно ребенку поясняет она. — Наблюдая за собой со стороны, они начинали заново переосмысливать и переживать увиденное. А я чувствовала все, что чувствовали они. Удобный способ вновь ощутить себя живой.

Я, наконец, нащупала то, к чему так долго шла.

— А может, все-таки попробуете умереть? — предложила я, наводя на капсулу лучевик ведущего.

Выстрел. Еще. Еще.

Но вместо звона стекла, я услышала звонкий смех древней.

— Неужели ты думаешь, что бронированное стекло, устоявшее при мощнейшем взрыве, разобьется от выстрелов столь слабого оружия?

— Надежда, порой лишает разума, — обреченно созналась я.

— Ты знатно меня позабавила, странная девочка. За это я подарю тебе сон без сновидений, — улыбнулась она.

— А может потому, что не смогли взломать мои щиты? — съязвила я.

— Спать, — ее лицо резко изменилось.

Не было больше улыбки. Лишь холод и безразличное.

Прежде чем погрузиться во тьму, я подумала, что древняя физически стимулирует отдельные участки головного мозга при помощи определенной частоты излучения. Ей не нужно ломать мои щиты, не в психике дело.

Осознаем ли мы себя во время сна? Способны ли отличить, что есть реальность, а что закоулки подсознания? Моя практика показала, что раз на раз не приходится.

По крайней мере, я вообще ничего не осознавала, пока не почувствовала легкую вибрацию. Чуть позже я поняла, что вовсе не вибрацию я ощущаю. Меня наглым образом трясли за плечи.

И вот странное дело. Тряску я ощущала, боль в мышцах тоже, а глаза разлепить было невероятно трудно. Еще труднее мне давалось усилие по удержанию собственного сознания. И чем дольше я пыталась уцепиться за осознание внезапного пробуждения, тем сильнее немело тело.

— Я сказал, открой глаза, — услышала я властный голос.

И ментальный удар.

Я не просто открыла глаза, я их распахнула на всю ширину, в попытке увидеть хоть что-нибудь. Но немного не рассчитала свои силы, зрению мешали мельтешащие черные точки, и подкатившая к горлу тошнота.

Блуждающий взгляд наткнулся на два силуэта, второй изрядно шатался и имел хвост. Рим.

Уставший мозг пытался понять происходящее, но ему мешала непреодолимая тяга ко сну. Несмотря на все препятствия, до меня все же дошло, что расположена я несколько странно. Меня явно держали на руках.

Все мои силы ушли на то, что бы проанализировать свое положение. На остатках последних сил, я поворачиваю голову чуть в бок.

Взявшееся откуда-то яркое освещение позволяет увидеть зазеркаленную поверхность шлема. Я прикрыла глаза лишь на мгновение, но когда распахнула их вновь, увидела вместо зеркала знакомое до боли лицо.

— Каин… Успел.

Силы покинули меня окончательно.

Я вновь уснула.

Первой четкой мыслью было: я до сих пор жива. Второй мыслью было: лучше бы умерла.

Признаться, мне было страшно открывать глаза. Прекрасно зная, что именно увижу, стоит разлепить веки, я пыталась обмануть саму себя. Представляла, что лежу в нашей с Мэлой комнате в филиале академии. Через пару стандартных минут прозвучит предсмертный визг кофу, который здесь по ошибке используют в качестве мелодии будильника. Но если сравнивать, то в академии будильник конечно же во много раз противнее. Еще через некоторое время я спущусь по трубе и побегу в столовую. Там на меня будут привычно коситься наемники, и устраивать тотализатор на размер утренней порции. А дальше…

А дальше смысла фантазировать нет. Этого больше не будет. Ибо мы попали в серьезную передрягу, и выжили лишь благодаря тому, что нас спасли. И спас нашу команду тот, кого я меньше всего на свете хотела бы видеть.

Открываю глаза. Так и есть, я не на Охотнике. Здесь и потолки повыше, и убранство кают шикарнее. И вообще обстановка привычная.

Что действительно удивило, я была одна. Ни тебе сверлящих в немом укоре взглядов. Ни ментальных попыток просканировать мое сознание.

С трудом поднявшись с постели, осмотрела свое бренное тело.

Ну что можно сказать? Кроме несколько вычурного наряда, более никаких изменений мое тело не понесло. А легкий, полупрозрачный материал, что старательно прикидывался одеждой, можно и перетерпеть. Главное с цветом не прогадали.