Ричард Морган - Видоизмененный углерод

— Оу, оставь нас ненадолго. Нам с мистером Ковачем надо обсудить кое-что с глазу на глаз.

Прескотт колебалась.

— Быть может, поставить охрану у дверей? — спросила она с опаской.

Банкрофт покачал головой.

— В этом нет никакой необходимости.

Прескотт вышла, так и не убежденная до конца, а я приложил все силы, чтобы не восторгаться хладнокровием Банкрофта. Он только что услышал из моих собственных уст, что я с радостью вернусь на хранение, все утро ему пришлось изучать список трупов, оставленных мной, и все же он считал, что разбирается в людях достаточно хорошо, чтобы определить — опасен я или нет. Я сел. Возможно, Банкрофт и прав.

— Вам нужно кое-что объяснить, — спокойным тоном произнес я. — Можете начать с оболочки Райкера, ну а дальше — посмотрим. Итак, почему вы поступили именно так и почему скрыли это от меня?

— Скрыл? — изогнул брови дугой Банкрофт. — Ведь мы лишь вскользь упомянули об этом.

— Вы сказали, что поручили выбрать оболочку адвокатам. Постарались это подчеркнуть. А вот Прескотт настаивает на том, что оболочку выбирали лично вы. Вам следовало бы ввести её в курс той лжи, что вы собирались городить.

— Ладно, сдаюсь. — Банкрофт примирительно развел руками. — Что ж, обычная предосторожность. У меня уже выработался рефлекс. Говорить правду приходится очень немногим, так что в конце концов ложь входит в привычку. Но я понятия не имел, что вас это так глубоко заденет. Я хочу сказать, учитывая вашу службу в Корпусе и время, проведенное на хранении. Вы всегда проявляете такой повышенный интерес к прошлому оболочек, которые приходится носить?

— Нет, не всегда. Но с тех пор, как я здесь появился, Ортега следует за мной словно привязанная. Сперва я считал, это вызвано тем, что ей есть что скрывать. Но, как выясняется, она просто пытается сохранить оболочку своего дружка, пока тот на хранении. Кстати, а вы не потрудились выяснить, почему Райкера отправили в холодильник?

Банкрофт нетерпеливо махнул рукой.

— Обвинение в коррупции. Неоправданное нанесение органических повреждений и попытка фальсифицировать данные о личности. Насколько я понял, за ним уже числились грехи.

— Да, вы правы. Более того, это было известно. Поэтому Райкера очень не любили. Особенно в таких местах, как «Город утех», где я провел два последних дня, идя по следам вашего ненасытного члена. Но к этому мы ещё вернемся. Сначала я хочу узнать, почему вы так поступили. Почему я ношу оболочку Райкера?

Услышав оскорбление, Банкрофт на мгновение вспыхнул. Но он был слишком хорошим игроком, чтобы реагировать на подобные мелочи. Вместо этого Банкрофт поднял правую руку, обнажив манжету, показывая, что тема исчерпана, — этот жест я узнал по основам курса дипломатии.

— Честное слово, не предполагал, что доставлю вам неудобства, — Банкрофт слабо улыбнулся. — Я думал только о том, чтобы оснастить вас надлежащим образом, а эта оболочка…

— Почему именно Райкер?

Последовала короткая пауза. Мафы не привыкли, чтобы их прерывали, и Банкрофту пришлось изрядно потрудиться, чтобы пережить отсутствие должного почтения. Я вспомнил дерево у теннисного корта. Наверняка Ортега, присутствуй она при разговоре, порадовалась бы за меня.

— Это ход, мистер Ковач. Просто ход.

— Ход? Направленный против Ортеги?

— Именно так. — Банкрофт откинулся на спинку стула. — Лейтенант Ортега дала понять о своих предубеждениях против меня, как только переступила порог этого дома. От неё не было никакой помощи. Она начисто лишена уважения. Такие вещи я не прощаю По этому счету надо было обязательно заплатить. Когда я увидел в списке оболочек, подготовленных Оуму, Элиаса Райкера, с примечанием, что закладную за резервуар оплачивает Ортега, я понял, что ответ предлагает судьба. Такой ход напрашивался сам собой.

— Довольно ребяческий поступок для человека вашего возраста, вы не находите?

Банкрофт склонил голову.

— Возможно. С другой стороны, может быть, вы вспомните генерала Макинтайра из командования Корпусом чрезвычайных посланников, уроженца планеты Харлан, после побоища на Инненине найденного в личном реактивном самолете обезглавленным и с выпотрошенными внутренностями?

— Смутно.

Сделав над собой усилие, я сохранил внешнее хладнокровие. Если это по силам Банкрофту, то я уж точно должен справиться.

— Смутно? — удивленно поднял брови Банкрофт. — А я полагал, ветеран Инненина не сможет забыть обстоятельства гибели начальника, командовавшего вами во время той резни. Человека, которого многие обвиняют в преступной халатности, повлекшей за собой столько настоящих смертей.

— Управление правосудия Протектората провело тщательное расследование, и Верховный суд снял с него обвинения, — тихо промолвил я. — На что вы намекаете?

Банкрофт пожал плечами.

— Только на то, что убийство Макинтайра было местью, совершенной вопреки оправдательному приговору. И на самом деле поступком совершенно бессмысленным, поскольку оно не могло воскресить мертвых. Среди людей ребячество является достаточно широко распространенным пороком. Быть может, не следует его судить так поспешно.

— Возможно, вы правы. — Встав, я подошел к двери оранжереи и выглянул в неё. — Хорошо, в таком случае объясните, почему вы не просветили меня о том, что проводите так много времени со шлюхами? Только не подумайте, я вовсе не собираюсь вас осуждать.

— А, вы имеете в виду девчонку Элиотт. Да, Оуму говорила о ней. Вы действительно полагаете, что её отец имеет какое-то отношение к моей смерти?

Я повернулся к нему лицом.

— Нет, теперь я уже так не думаю. Больше того, я твердо уверен, что он тут совершенно ни при чем. Но мне пришлось потратить много времени, чтобы это установить.

Банкрофт спокойно выдержал мой взгляд.

— Мистер Ковач, прошу извинить, если введение в курс дела оказалось недостаточно подробным. Да, я действительно провожу часть досуга, покупая за деньги возможность дать выход сексуальной энергии. Возможность как реальную, так и виртуальную. Или, как вы изящно выразились, «хожу по шлюхам». Я посчитал, что это не имеет существенного значения. Могу также добавить, что значительную часть времени я посвящаю азартным играм, с мелкими ставками. И изредка участвую в уличных драках. Всем этим я мог нажить себе врагов, как, надо признать, и деловой активностью. Я не счел нужным нагружать вас в ваш первый день в новой оболочке на новой планете подробным описанием своей жизни. С чего, в таком случае, я должен был бы начать? Вместо этого я вкратце рассказал о совершенном преступлении и предложил переговорить о подробностях с Оуму. Я не ожидал, что вы пойдете по следу первой же улики самонаводящейся боеголовкой. И не ожидал, что при этом сметете с дороги все, что мешало. Как мне говорили, чрезвычайные посланники славятся тонким подходом.