Андрей Анисимов - Доступ к телу

– Повезло Януковичу. После ваших выборов одна в тюрьме, другой в отставке… – Ухмыльнулся Вадим.

Александр Ильич покачал головой:

– Все-таки я бы на ваши паспорта взглянул.

– Ты не дывись, что мы личиками молодки. Мы, дидок, так робить можем, жинкам не угнаться, – поддержала сестру Роза и тут же уселась профессору на колени. Пока он в растерянности пытался освободиться, красавица успела смачно поцеловать его в губы. – Ой дидок, какой ты гарний! Мы, когда робим, клиентов не чмокаем, а тебя, коханый мой, я сразу полюбила.

Александр Ильич от смущенья прокашлялся и, кое-как освободил колени.

– Девушки, вы знаете, почему оказались здесь?

– Александр Ильич, я им по дороге все рассказал.

– Не важно, Вадим. Я хочу сам услышать, что они согласны.

– С тобой, дид, я на все согласная – и Оксанка, как я. Нам Вадя про тебя гутарил. Ты нас из проституток в честных давалок будешь менять. Мы без возражений. Честные дороже стоят, – и обе молодки залились звонким смехом.

Обстановка лаборатории, все ее сотрудники сразу утеряли серьезность, и цитадель науки на глазах превращалась в нечто совсем другое, нелепое, но веселое.

Суркова наблюдала за девицами с напряженным интересом. Манера поведения девушек ее завораживала. Так сходу броситься на колени к мужчине?! Она сама, испытывая к профессору нежные чувства, годами стеснялась взять его за руку. А эта потаскушка с порога ему на колени. И самое обидное, ученый не слишком противился. Катерине даже показалось, он ответил на поцелуй проститутки. И еще, к ее огорчению, обе сестрицы совсем не выглядели потрепанными шлюхами. Это были молодые аппетитные самочки, вполне осмысленно пользующиеся своей молодостью и красотой.

Выяснив, что от них требуется, они деловито дали себя усыпить, и работа началась. Катерине очень хотелось не найти у близняшек ген «h» вовсе или обнаружить его в зачаточном состоянии. Но, к ее огорчению, и у Оксаны, и у Розы «h» оказался ничуть не слабее выражен, чем у нее самой. Профессора это тоже несколько удивило. Катя отметила, с какой осторожностью он проникает лазерным лучом в мозг Розы, а затем Оксаны. Ученый даже внешне изменился. Плечи расправились, в голосе исчезла хрипота. Старик молодел на глазах.

Закончив активизацию, Александр Ильич, сбросил марлевую повязку с перчатками и улыбнулся:

– Пусть барышни отдохнут. – И, оттянув Дружникова от видеокамеры, увел его в кабинет.

Близняшки спали на каталках. Их лица оставались свежими и румяными, словно они задремали после пикника. Через минут двадцать профессор снова заглянул в «операционную».

– Катя, я договорился. Девочек надо перевести в апартаменты. Они несколько дней поживут там.

– А господа уголовники?

– Ничего. Немного потеснятся и выделят сестрицам отдельную комнату.

– Снова разложите валюту?

– Пока не знаю. Хочу за ними понаблюдать. А ты собирайся. Арсений просил передать – он уже выехал и скоро будет внизу.

– Зачем?

– Как я понял, вы идете на балет… Разве ты не знаешь?

Катерина густо покраснела:

– Да, мы договаривались…

– Вот и замечательно. Ты сегодня прекрасно поработала и имеешь право развлечься.

Он не заметил, как Суркова вышла. Все внимание профессора заняли две спящие сестры, удивительно похожие друг на друга. Он пока не знал, каким образом проявит себя активированный ген «h», в чем изменится их характер, легче или труднее станет их жизнь. И эта неизвестность придавала его сегодняшнему опыту особый, дополнительный, почти астральный смысл, и каким-то загадочным образом меняла его самого.

Гурам Давидович просмотрел еще три газеты, где упоминалось нападение на журналиста Слуцкого, бросил их в горящий камин и направился в офис своего главного телохранителя. Поднявшаяся в прессе шумиха грузина раздражала, но беспокойства он не испытывал. Имя «Злобия» произнести вслух почти никто не посмел, а намеки – дело пустое. Его пытались укусить и раньше, но он жив и богат, чего далеко не все обидчики могли сказать о себе… Да, и весь этот инцидент он лично не планировал. О происшествии узнал задним числом. Приказ об избиении журналиста на свой страх и риск отдал Гиви Бандария, а босс его инициативу лишь молчаливо одобрил.

Гиви ждал хозяина у главного входа. Кавказец умел владеть собой и ничем не выдал внутреннего напряжения. Они брели по дорожкам парка, украшенного Купидонами и Наядами, как два хороших знакомых, беседующих перед обедом о пустяках. Но это только казалось – бизнесмен со своим главным телохранителем обсуждали вещи серьезные. По плану Злобия, операция «ген честности» предполагала три варианта реализации. В первом, самом безобидном, ученому и его сотрудникам сулили большие деньги и новую лабораторию. Профессору подобное предложение собирался озвучить сам Гурам Давидович. И сделать это он намеревался сегодня. В случае отказа Бородина людям Гиви предстояло захватить трех подопытных уголовников, совершить набег на лабораторию и вывезти из нее обезьян и лазерную установку. После этой акции устрашения профессору и его команде Злобия планировал еще раз предложить деньги и прекрасные условия работы на новом месте. Этим местом Гурам Давидович предполагал три комнаты в левом крыле дворца. Помещения находились напротив офиса Гиви, что позволяло его ратникам постоянно держать ситуацию под контролем.

На случай вторичного отказа, по замыслу грузина, запускался вариант третий. Профессора и его помощников силой перевозили во дворец и под страхом физической расправы заставляли работать. Гурам Давидович посчитал подданных своей империи, нуждавшихся в активизации гена честности. Таких набралось две тысячи шестьсот сорок два человека. После приведения их гена в должное состояние нужда в ученых отпадала, и они подлежали уничтожению. Никакого злодейства в своем плане бизнесмен не усматривал, поскольку оставлял его на крайний случай. Два первых варианта сохраняли ученым жизнь и давали возможность неплохо заработать. Полюбовное соглашение и самому Злобия сулило дополнительные барыши. Удерживая Бородина при себе добровольно, он мог бы пропускать через лазерную установку работников других компаний, получая за каждого плату с их владельцев. А затем ничто не мешало продать весь пакет услуг тем же американцам. Перед главным телохранителем Гурам Давидович не таился и детально вводил в свой замысел.

– Я все понял, батоно. Осталось оговорить сроки.

– О сроках поболтаем на обратном пути. Первая встреча с профессором все решит. Будем надеяться, он не круглый идиот. В академическом институте таких бабок ему не заработать за всю оставшуюся жизнь. Не захочет – я его маму имел…