Георгий Левин - Жизнь на обочине

А дальше началась легенда. Рассказывали её все! Кто был свидетелем и просто слышал. Рассказывали шёпотом. Но везде. Кое-что добавляли и выдумывали. Но общий смысл и ход событий сохранялся.

Священник осенил расстрельную команду крестным знамением и молитвенно сложил руки. Он молился и спокойно ожидал своей участи. Командовавший расстрелом вдруг быстро поднёс маузер к своему подбородку и выстрелил. Его голова разлетелась. Он рухнул на землю. Второй чекист уронил свой "Маузер" и бился на земле с наливающимся синевой лицом. Он бился очень долго. Пока не затих. Оба пулемётчика бегали вокруг. Громко кричали и плача вытирали руки о землю. Конвоиры и люди у рва так и стояли застыв. Боялись шевельнуться. Только водитель фургона привезшего заключённых от страха увиденного нажал на газ и умчался в город.

Через час приехали два грузовика полные вооружённых сотрудников НКВД и легковушка начальника областного управления НКВД. Местного царя и бога. Внимательно осмотрели место странного события. Прибывшие бойцы по приказу начальника забрали всех. Заключённых, конвоиров, сошедших с ума пулемётчиков и оба трупа. Продолжить расстрел желающих не нашлось. Слишком свежи были впечатления от увиденной, здесь картины. Заключённых увезли в тюрьму. Началось следствие. Как ни старались, а сохранить всё в тайне не смогли. Слухи ползли.

Дальнейшие события ещё больше нагнали страха и ужаса на работников НКВД. Оно и не мудрено. Слишком всё было необъяснимо и отдавало мистикой.

Начальник следственной части областного НКВД лично занялся следствием. Он допросил всех участников и свидетелей по много раз. Потом он и двое следователей выпили две бутылки водки. Добавили себе решительности и смелости. Тогда и приказали доставить в подвальную камеру священника. В этой камере с засохшими подтёками крови на стенах с заключёнными не миндальничали. С изломанными костями. Отбитыми внутренностями те молили о смерти. Сознавались во всём. Подписывали всё. Только бы быстрей умереть. Смерти ждали как блага. Как милости. Сюда и привели священника.

Сидевший за столом начальник следственной части, криво усмехнулся и изрёк:

— Ну-ка представитель тёмных сил! Крестишь наших бойцов? Насылаешь порчу? Ладно! Как борец с мракобесием я нашёл выход. Сейчас применим его на тебе. А ну орлы! Перекрестите нашего "мракобеса"!

Два здоровых парня предусмотрительно одетые в кожаные передники мясников с дубовыми палками в руках подошли к священнику. Коротко размахнулись и ударили его по ключицам обоих рук. Когда они подходили, священник спокойно с жалостью во взгляде взглянул на подходивших мучителей. Потом посмотрел на улыбающегося начальника следственного отдела и кротко произнёс:

— Прости меня Господи! Как я прощаю Вам Вашу злобу и заблуждения! И пошли мне силы выдержать это испытание во имя веры истиной!

Уже подошедшие к священнику молодцы со всего размаха ударили его своими палками по плечевым суставам рук. Что произошло дальше? Не видел никто. Стоявший у двери конвоир говорил одно. После удара по суставам священника в комнате наступил мрак. Воздух загустел. Он потерял сознание. При этом даже не искушённый человек видел, что он лгал. Об этом говорил и ужас, возникающий на его лице. Но на своих показаниях он стоял насмерть.

Был без сознания. Ничего не видел и не слышал. Когда пришёл в себя на полу корчился священник, а рядом лежали два растерзанных, окровавленных, трупа. Это были два следователя с дубовыми палками в руках. Судя по состоянию их тел, смерть их была ужасной. Сидевший за столом начальник следственного отдела областного НКВД выглядел не лучше.

Глаза вылезли из глазниц черепа. Они висели на глазном нерве. Синее вздутое лицо. Это тоже был труп с искаженными чертами лица. Дикий ужас застыл на том, что когда-то было лицом человека. Это было не объяснимо. Но это зрелище вселяло животный страх в смотревших на всё людей. Других свидетелей не было.

В бешенстве начальник областного НКВД, приказал бросить священника в карцер не кормить и не давать воды. Запретил оказывать медицинскую помощь. Это было утром. Кровавые допросы обычно проводились ночью до полудня. А днём в обед начальник областного НКВД умер. Подавился кусочком хлеба. Умер от удушья. Так определил его смерть врач. Желающих проверять этот диагноз не нашлось. Это было последней каплей. Каплей переполнившей чашу попыток разделаться со священником.

Заместитель начальника НКВД занял кабинет своего предшественника. Выводы сделал. Он приказал оказать медицинскую помощь священнику. Положить его в тюремную больницу. Подлечить и отправить с ближайшим этапом на зону. Как можно дальше. Так и сделали.

Разбитые суставы было не восстановить. Его подлечили и отправили на далёкую зону. Но слухи обо всём, что случилось с расстрельной командой. И другими мучителями священника помчался по этапам. Опережая его.

Правдива эта история или просто вымысел? Не знает никто. Свидетелей тех событий нет. Но среди заключённых и среди лагерной администрации в правдивость и подлинность этой истории верят все. Об этом не говорят. Но проверять? Никто не решается. Смерть в страшных мучениях не прельщает никого.

В разных зонах огромной страны СССР знают о нём. Если случается несчастье или в муках умирает заключённый, появляется он. Его видят и слышат все. Единственное, что я не знаю? Для всех ли его облик единый или каждый видит своё?

Ты мне ничего не говори! И об этом не спрашивай. Это не принято. Но на этой зоне я уже семь лет и видел его, пять раз. А заговорил он со мной впервые. Даже думать не хочу к чему это?

Живой человек он или плод воображения? Не знаю! Дотронуться до него, никто никогда не пытался. Но видел сам! Рвущиеся из рук конвоиров собаки после его взгляда поджимали хвосты. Умолкали. Жались к ногам своих хозяев. Отсюда и сделал вывод. Животные его тоже видят.

Ещё рассказывают такой случай. На одной из делянок валили лес. Всё было как обычно. Пока упавшая сосна не разрушила берлогу медведя. Что такое разбуженный в период зимней спячки медведь? Говорить не буду. В наших местах ты не новичок. Сам знаешь. И вот огромный медведь бросился на людей. Кто смог тот сбежал. Залез на дерево.

Но пятеро зеков и молодой солдат-конвойный оказались в углу. Возле срубленных стволов деревьев. От испуга зеки забыли о топорах. Солдат забыл об автомате. Ты можешь понять их. Медведь уже подбежал к ним. Он ревел от ярости. Выхода не было. Эти несчастные просто закрыли глаза. Приготовились к смерти. Страшной и ужасной смерти от разъярённого зверя. Кто успел удрать, смотрели на происходящее с бессильной обречённостью. Они и видели дальнейшее. Перед разъярённым зверем возникла фигура в чёрной сутане с неподвижными руками. Зверь резко остановился. Потом взвыл и бросился прочь вглубь леса. Обречённые люди открыли глаза последними и ничего не видели. Они не понимающими взглядами обводили подходящих товарищей и приставали к ним с вопросами. Ответов так и не услышали. Только один старый заключённый отвернулся и пробормотал: