Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10

Глава 19

С высоты двух миль экваториальный континент Верхнего Мира выглядел совершенно доисторическим. Толлер даже не сразу сообразил, почему в голову пришло именно это определение. Дело было не столько в полном отсутствии городов и дорог (что неоспоримо доказывало — континент необитаем), сколько в цвете равнин.

На Мире была принята шестипольная система: культуры и злаки высаживали параллельными полосами, цвета которых менялись от бурого до зеленого и желтого. Поля же Верхнего Мира были просто зелеными.

Нашим фермерам придется потрудиться, подумалось Толлеру. А еще нужно будет назвать все горы, моря и реки. Жаль, что я, скорее всего, при этом не смогу присутствовать…

Два других корабля находились намного ниже. Корабль Пауча напоминал смотровую площадку: его пассажиры во все глаза разглядывали планету, которой предстояло стать их домом.

На корабле Леддравора, напротив, никого не было видно, лишь устало сгорбился на месте пилота Илвен Завотл. Леддравор не показывался — должно быть, отлеживался в пассажирском отсеке.

Ниже виднелись баллоны десятка других кораблей, постепенно смещавшихся к западу, из чего следовало, что в нижних слоях атмосферы дует умеренный ветер. Некоторые корабли уже приземлились. Толлер поднес к глазам бинокль. Как он и ожидал, среди совершивших посадку шаров преобладали военные. Даже в суматохе бегства из Ро-Атабри Леддравор позаботился о том, чтобы послать вперед армейские подразделения. Сразу видно опытного воина.

Если Толлер посадит корабль рядом с кораблем Леддравора, то проживет от силы несколько минут. Даже если победит принца в поединке, его наверняка арестуют как виновника гибели короля. Единственный выход — насколько возможно оттянуть посадку. Милях в двадцати к западу виднелись лесистые холмы; если приземлиться там, Леддравору понадобится время, чтобы отыскать младшего из ненавистных Маракайнов.

Завотл все поймет, когда увидит, что Толлер медлит с приземлением, но поддержит ли? И даже если захочет помочь, отважится ли сделать то, чего от него ожидает Толлер? Ему придется дернуть за канат и спустить баллон в тот самый миг, когда Леддравор увидит, что враг ускользает, а как поведет себя принц в таком случае, предугадать невозможно.

Толлер посмотрел на Завотла, затем прислонился спиной к стенке гондолы и повернулся к Чаккелу, который управлял горелкой.

— Принц, у земли дует ветер, который может унести корабль от лагере Пожалуйста, приготовьтесь выпрыгнуть вместе с семьей. Эго вовсе не опасно. По крайней мере, гораздо менее опасно, чем кувыркаться в гондоле, когда та перевернется.

— Я тронут твоей заботливостью. — Чаккел подозрительно посмотрел на Толлера и неожиданно прибавил: — Я до сих пор помню нашу первую встречу. Кто бы мог тогда подумать, что ты станешь моим пилотом и что нам придется лететь на Верхний Мир.

Сменив принца на месте пилота, Толлер заметил, что грузик-указатель на измерителе высоты вернулся к нижней отметке. Верхний Мир уступал размерами Старому, и, по идее, сила тяжести на нем должна быть меньше, однако Лейн утверждал, что Верхний Мир обладает большей плотностью, поэтому все будет весить там столько же, сколько на Старом Мире.

Толлер покачал головой и печально улыбнулся. Откуда Лейн так много знал? Брат навечно останется для него закрытой книгой, как, похоже, и…

Он взглянул на Джесаллу; та неподвижно стояла у перил, не сводя взгляда с поверхности планеты. На плече у нее висел узел с вещами; казалось, Джесалле не терпится ступить на Верхний Мир.

Ему вспомнились события прошлой ночи. Джесалла не стала ничего скрывать. Она призналась, что вышла замуж за Лейна только потому, что он показался ей наиболее подходящим кандидатом на роль отца для ее ребенка. Нет, она любила Лейна, но отнюдь не бескорыстно. А когда обстоятельства круто переменились, она трезво рассудила, что в нынешних условиях предпочтение следует отдать Толлеру.

Как все просто, верно? А что же он? Презирает себя за то, что вдова брага так легко его соблазнила? Или злится на Джесаллу за то, что она не желает следовать общепринятым нормам? Одновременно распутная и скромная, корыстная и щедрая, настойчивая и безвольная, доступная и далекая…

Ну да ладно, сейчас надо думать о другом. Главное — выжить, а потом будет время разобраться в собственных чувствах.

Толлер подкачал в баллон газа, пропуская корабль Завотла вперед. Действовать следовало предельно осторожно, чтобы не вызвать подозрений у Чаккела и Леддравора.

Тем временем на земле уже начал вырисовываться какой-то порядок. Солдаты разгружали корабли, передавали друг другу вещи и съестные припасы, разбивали в стороне палатки.

Толлер навел бинокль на корабль Завотла и в тот же миг рискнул дать долгий залп, запустив в баллон маглайн. Внезапно он увидел Леддравора, который словно почувствовал, что происходит нечто, противоречащее его планам. Принц мрачно поглядел на Толлера, повернулся к пилоту, но опоздал: Завотл дернул за канат. Баллон лопнул, гондола опустилась на траву и скрылась под темно-коричневым саваном оболочки.

Толлер опустил бинокль и обратился к Чаккелу:

— Принц, по причинам, которые вы, вероятно, понимаете, я не намерен приземляться здесь и сейчас. Мы спустимся к самой земле, и вы сможете легко покинуть корабль. Это же касается и тебя, Джесалла. Прошу вас, поторопитесь.

— Не говори ерунды! — воскликнул Чаккел. — Ты посадишь корабль как полагается, понял, Маракайн? Хватит с меня твоих выходок!

— Я настаиваю, принц.

До земли оставалось футов тридцать. Увлекаемый ветром, корабль постепенно отдалялся от посадочной площадки. Толлер заметил Леддравора, который выбрался из-под поникшего баллона.

Джесалла быстро перелезла через борт гондолы и встала на внешний выступ. Она встретилась взглядом с Толлером, но промолчала.

— Решайтесь, принц! Иначе мы улетим все вместе.

Послышался шорох: сопло реактивного двигателя коснулось травы. К кораблю Чаккела, сопровождаемый солдатами, устремился Леддравор — верхом на синероге, которого уже ухитрился где-то раздобыть.

Неожиданной союзницей Толлера оказалась Дасина, которая решительно перелезла через борт и помогла перебраться следом дочери и сыновьям.

— Ты обязан этому человеку моей жизнью, — резко бросила она мужу.

— Но… — Чаккел в замешательстве потер лоб, затем указал на Леддравора, который быстро приближался к кораблю. — Что я скажу ему?

Толлер обнажил меч.

— Скажете, что я вам угрожал.

— Когда-нибудь, Маракайн, мы с тобой сочтемся.