Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
– Ух ты! – шумно сглотнув, выдохнул Винс. – Ну и дамочки, а? Ты видел когда-нибудь баб с такими здоровенными…
– Вижу, не слепой, – оборвал его Терк. – Только я лично к этим внетерранским балаганщикам из чужих систем больше на милю не подойду, не будь я Боб Терк, и Хогленд тебе то же самое скажет.
Ишь, а работают-то как шустро! Да, эти времени даром не тратят: вот и музыка слышится – негромкая, дребезжащая, живо напоминающая о каруселях… а запахи, запахи! Сахарная вата, жареный арахис, и ко всему этому примешивается тонкий аромат приключений, волнующих зрелищ, запретного, тайного…
На один из помостов ловко вспрыгнула женщина с длинной рыжей косой. Одетая в узенький лифчик да клочок невесомого шелка вокруг бедер, она под застывшим, немигающим взглядом Боба принялась репетировать танец. Кружившаяся все быстрей и быстрей, целиком отдавшаяся завораживающему ритму, танцовщица вскоре избавилась от скудного наряда, но, что самое-то смешное, все это казалось Бобу Терку настоящим искусством, не обычным балаганным колыханием живота с бедрами! Каждое движение, каждый жест танцовщицы были исполнены изящества, жизни – в этом-то и заключалось ее особое, ни с чем не сравнимое волшебство.
– Так… сбегаю-ка я за Хоглендом, – кое-как избавившись от оцепенения, пробормотал Винс.
Несколько поселенцев, не говоря уж о толпе детишек, уже, точно загипнотизированные, двигались к веренице балаганов под крикливо-яркими вымпелами, реявшими, сверкавшими всеми красками на фоне унылого марсианского неба.
– А я, пока ты его ищешь, схожу, взгляну на все это поближе, – сообщил Боб Терк и рысцой, на глазах переходящей в галоп, расшвыривая песок подошвами башмаков, поспешил к балаганам.
– Хогленд, давай хотя бы посмотрим, что они предложить могут, – настаивал Тони Костнер. – Сам видишь, это другая компания, не те мерзавцы, что с микроробами нам так подгадили, будь они прокляты!
– Как бы эти другие еще хуже не оказались, – проворчал Хогленд и перевел вопросительный взгляд на мальчишку Костнеров, Фреда. – Ну а ты что скажешь?
– Я бы поглядел, – поразмыслив, принял решение Фред Костнер.
– О'кей, – кивнув, согласился Хогленд. – Тогда так и сделаем. Поглядеть – в этом, думаю, ничего страшного нет. Главное, помнить, что велел генерал тайной полиции ООН. Не обольщаться на собственный счет. Не воображать, будто сможем перехитрить их.
Отложив гаечный ключ, он поднялся из-за верстака, подошел к чулану и сдернул с вешалки подбитое мехом пальто.
Добравшись до парка аттракционов, они обнаружили, что беспроигрышные лотереи и прочие подобные игры крайне удобно размещены впереди всего остального – даже помостов с танцовщицами и уродцами. Фред Костнер, оставив позади взрослых, помчался к балаганам бегом, а на бегу потянул носом воздух, принюхался, вслушался в музыку. За палатками беспроигрышных лотерей виднелся первый из помостов с выставленными на обозрение уродцами. Занимал его «человек без туловища», урод как раз из тех, которые больше всего понравились Фреду на прошлых ярмарках, только те, прежние, не годились этому даже в подметки. Посреди помоста, в лучах полуденного марсианского солнца, покоилась на дощатом настиле самая настоящая голова без рук, без ног и без тела, но, как и положено голове, с волосами, с ушами, носом и ртом – глаза ясны, взгляд проницателен, разумен… Каким образом этому созданию удается сохранять жизнь? Бог его знает, однако Фред нутром чувствовал: урод настоящий, живой, без обмана.
– Подходи, подходи, подивись на Орфея, голову без туловища и даже без шеи! – затянул зазывала, подняв к губам мегафон.
Собравшиеся перед помостом – главным образом дети – таращились на уродца, в изумлении разинув рты.
– Чем он жив? Как движется с места на место? Покажи им, Орфей!
С этими словами зазывала бросил голове горсть какой-то пищи в виде драже (какой именно, Фреду Костнеру разглядеть не удалось). Голова, пугающе широко раздвинув челюсти, умудрилась поймать большую часть съедобных шариков на лету. Зазывала, расхохотавшись, продолжил молоть языком, а голова без туловища принялась усердно кататься по помосту, подбирая упущенную еду.
«Вот это да», – подумал Фред.
– Ну? – саркастически, с горечью спросил остановившийся рядом Хогленд. – Есть тут аттракционы, с которых можно выгоду поиметь? Не желаешь снова бейсбольными мячиками во что-нибудь пошвыряться?
Не дожидаясь ответа, он – невысокий, выбившийся из сил толстячок, потерпевший столько поражений, по горло сытый множеством прежних проигрышей, – отвернулся и двинулся прочь.
– Идемте, – велел он другим взрослым колонистам. – Пошли отсюда, пока снова не влипли в…
– Постойте, – негромко окликнул его Фред.
Из балагана справа повеяло знакомой, радующей душу «вонью», заставившей мальчишку немедленно повернуться туда.
Возле балагана с очередной призовой игрой, кольцебросом, стояла пухлая серолицая женщина средних лет с руками, по локоть унизанными легкими кольцами из ивовой лозы.
– Набрасываешь кольцо на приз, какой больше нравится. Если не слетело, удержалось, приз твой, – пояснил Хогленду Рэю Фредов отец, неторопливо двинувшись к балагану следом за сыном. – По-моему, для психокинетика – самое то, – шепнул он Фреду. – Я бы подумал.
– А я лично, – заговорил Хогленд, тоже обращаясь к Фреду, – предлагаю на этот раз приглядеться к призам повнимательнее. Пускай сначала покажут товар лицом. Пусть объяснят, на что он годен.
Впрочем, удерживать Костнеров он даже не попытался.
Поначалу Фред оценить призы не смог. Совершенно одинаковые, выстроенные ровными рядами затейливые металлические штуковины могли оказаться чем угодно. Стоило мальчику подойти к балагану вплотную, серолицая толстуха разразилась обычной нескончаемой скороговоркой балаганных зазывал и предложила ему пригоршню колец. Всего за доллар или что-либо равноценное, имеющееся у колонистов в запасе.
– Что это? – недоверчиво щурясь, спросил Хогленд Рэй. – Вроде бы… вроде бы машинки какие-то.
– Я понял, – озаренный догадкой, сообщил ему Фред.
«Придется играть, – подумал он. – Собрать в поселении все, что только балаганщики согласятся принять на обмен, до последнего кочана капусты, до последнего петуха, овцы, шерстяного одеяла, – и играть. Вот он, наш шанс, единственный шанс, как ни посмотрит, что ни скажет на это генерал Вольф».
– Бог ты мой, – негромко выдохнул Хогленд Рэй, – это ж ловушки.
– В точности так, мистер, – нараспев затянула серолицая толстуха, – ловушки, да не простые – гомеостатические! Сами обо всем подумают, сами все за вас сделают! Главное, запустить, а они как пойдут, как помчатся, и нипочем не оставят дела, пока не переловят… – Тут она, многозначительно подмигнув, понизила голос. – Сами знаете, кого. Да, мистер, их самых и переловят – их, мелких зловредных пакостников, которых вам самим в жизни не изловить, отравляющих вам воду, губящих скот, разоряющих поселение! Вот выиграйте ловушку – драгоценную,
