Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается - Марк Михайлович Вевиоровский
– Рассказать – псу?!.. Он понимает слова?!
– Если вы уважительно и спокойно будете говорить с ним, то он все поймет … И ответит…
– Это же невероятно … Хотя я слышала, что вы с ним разговариваете …
– С ним разговариваю не только я. Недавно он так хорошо пообщался с Виолеттой и ее сыном, и с сыном Воложанина Федей. Витенька и Федя так играли со щенками!
Наутро пожилая пара отправилась к усадьбе Михеича.
Они шли медленно, под ручку, и нерешительно остановились перед распахнутыми воротами.
– Здравствуйте. Вы ищете кого-то? – им навстречу вышел рослый парнишка.
– Здравствуйте … Нам бы с Сандалом поговорить …
– Проходите. Сандал! Сандал, к тебе пришли!
Из ворот сарая неторопливо вышел крупный пес, подошел к пришедшим и что-то прорычал.
– Здравствуй, Сандал. Мы пришли поговорить с тобой …
Пес повернулся и пошел во двор, и Федор Васильевич с Ксенией Александровной пошли за ним. Пес привел их к скамейке у стены и показал, что им нужно сесть. И сам устроился перед ними.
– Ты понимаешь, Сандал, мы с моей женой Ксенией прожили всю жизнь… У нас взрослые дети – дочка замужем, у нее двое детишек, а сын никак не женится, все выбирает … А мы теперь живем одни, дети приезжают редко …
Сандал внимательно слушал, глядя им в глаза. А где-то рядом образовался мальчик Дима, и устроился у стенки.
– Мы живем одни, дети приезжают редко. А нам так нужно, чтобы в доме кто-то был, живой, о котором нужно заботиться, с которым можно разговаривать, гулять с ним…
– Мы просим подарить нам твоего щеночка, Сандал. Если ты считаешь это возможным …
Пес внимательно посмотрел на стариков, потом посмотрел на Диму.
И по своему, по собачьи позвал.
Из ворот сарая выкатились щенки и вышла их мама.
Щенки сгрудились перед Сандалом и он подтолкнул одного к старикам.
– Можно его взять на руки?
Сандал мягко рыкнул. Ксения Александровна наклонилась и взяла щенка на руки. Тот сразу облизал ее, прижался к ней. Потом так же дружелюбно облизал Федора Васильевича.
– А как его зовут?
– Назовите его Теймур, а сокращенно – Тема, – подал голос Дима. – Сандалу это имя нравится.
Сандал утвердительно зарычал.
– Тема, Темочка!
Щенок взвизгнул и снова облизал хозяйку.
– А еще Сандал говорит, что будет приходить к вам в гости.
– Обязательно приходи! И мы будем приходить к вам сюда! Спасибо тебе, Сандал!
Сандал проводил стариков.
Весь день теперь у них был занят – нужно было приучить Тему к правилам проживания в квартире, а на другой день они все втроем пошли в гости в усадьбу Кузьмича…
Город притих…
КОСТЯ и ЛИПА
– Костя, я ничего не понимаю!
Это была самая распространенная реплика Олимпиады, которую она произносила во время занятий с Костей. Почти каждый день после занятий Олимпиада приходила к нему заниматься – она многое пропустила, да и вообще учение давалось ей с трудом.
Обычно придя из школы Костя с Машей и Олимпиадой обедали и шли прогуляться. Но недолго.
После этого садились заниматься. Маша сердилась, потому что Костя все время разговаривал, объясняя Олимпиаде что-то из заданного.
Маша уходила заниматься в гостиную, и тогда Костя и Олимпиада могли поцеловаться. Но Олимпиада старалась высвободиться из объятий Кости и отворачивалась от его губ.
– Костя, так мы с тобой много назанимаемся!
И Костя садился напротив нее, чтобы руки его не дотягивались до Олимпиады и не мешали ей усваивать премудрости науки. Но даже при этом уроки давались ей с трудом и она постоянно отвлекалась даже без вмешательства Кости.
После новоселья Олимпиада стала приходить в комнату Кости и их занятия больше не мешали Маше – та занималась в своей комнате, хотя нередко прибегала к Косте выяснить непонятое.
Олимпиаде Костина комната понравилась – просторная, светлая.
Но целовать себя и тут она позволяла Косте не особенно, и поцелуи ее были довольно спокойны и безразличны.
Один раз собираясь провожать Олимпиаду домой Костя спросил.
– Может быть останешься? На ночь …
– Ты считаешь, что твои не будут возражать?
– Ты останешься у меня, а не у них. – он обнял Олимпиаду и прижал ее к себе, гладя под курткой.
– Я подумаю. Представляешь, что будет с моей мамой …
– Страшно подумать, если ты не придешь домой …
– Не пугайся – это я так. А как бы хорошо было бы вместе с вами в баньку!
– Ну, не знаю … Мне было бы неловко – вместе с тобой в бане …
– Почему?
– Не знаю, но неловко … Все-таки голые …
– Не пугайся. Во-первых, мне в бане париться пока еще нельзя, а во-вторых вместе парятся только члены семьи …
Они дошли до «своего» места в рощице и стали целоваться.
Олимпиада иногда расстегивала молнию на своей куртке и обнимала его руками за шею, а он обнимал ее под курткой, глади ее спину, нашаривал лифчик. Его руки перемещались со спины вперед и гладили ее грудь, он пальцами разыскивал соски. Олимпиада разрешала ему это, разрешала ласкать ягодицы, но останавливала, если ей казалось, что он собирается проникнуть под одежду.
– Только … не щипайся … у меня … только старые … синяки … на груди … прошли … Слава богу, мать … не заметила …
– На танцы … пойдем?
– Мне … столько … уроков … еще сделать … нужно …
Но чаще объятия и поцелуи были недолгими и она убегала, помахав рукой на прощанье.
И тогда Костя переживал – почему она так охладела к нему.
И однажды он расхрабрился и спросил Олимпиаду.
– Липа, а как ты думаешь … Я хочу тебя … – он гладил ее ягодицы и прижимал девушку к себе.
– Я тоже тебя хочу, – помолчав сказала Олимпиада. – Но не здесь же?
– А почему … – Костя хотел спросить, почему она отстраняется и уходит от его рук, но не знал, как лучше об этом спросить.
– Что – почему? Почему не пускаю тебя … поглубже? Так у тебя встанет, а через десять шагов все уляжется. А я вся мокрая домой прихожу …
КОНСУЛЬТАЦИЯ ГРИШИ
Костя пришел к Свиридовым, но Гриши дома не было. У Ули сидели ее подружки – Лена и Майя, обе из лесной школы. Костя поболтал с девочками, дожидаясь Гришу. А потом вызвал его на улицу.
– Слушай, проконсультируй меня. Я хочу оставить на ночь Липу … Но не знаю, как сделать, чтобы она … ну,
