Александр Громовский - Феникс

- Про таланты?.. Тут столько линий, разве их все запомнишь. Я же не профессионалка. Так что извини, все что знала, - сказала...

- Ну и Бог с ним, и на том спасибо, - вздохнул Георг и опять закурил с огорчения.

4

Когда все было съедено и выпито, они засобирались домой.

- Где же наш кормилец? - сказала Инга, оглядывая зал. - Позови его.

Их официант обнаружился посреди зала. Он обслуживал центральный стол. Как раз принес еще одну бутылку шампанского в дополнение к многочисленным ликерам и коньякам, уже украшавшим их застолье.

- По-русски это будет довольно трудно сделать, - сказал Георг. Кричать: "официант!" неудобно, а как-то по-другому у нас, вроде бы, не принято называть. Ибо помни заповедь, оставшуюся еще с большевистских времен: не называй официанта человеком, это унижает его достоинство.

- Хороший афоризм, - улыбнулась Инга.

- Это жизнь, - ответил Георг, затягиваясь сигаретой. - Как-то, давно это было, еще в России, сидим мы в "Каме", и кто-то из нас окликнул официанта: "Человек!" Тот сильно обиделся и сказал сурово: "Еще раз назовете меня человеком, обслуживать не буду".

Инга засмеялась и посоветовала использовать французское словечко, звучащее более мягко: гарсон, или немецкое - кельнер.

- Может быть, это не обидит его?

- А в старину у нас говорили - "любезный" или "голубчик", - сказал Георг, бесполезно махая рукой согбенной спине официанта. - Только не очень-то он похож на голубчика и любезностью не блещет. Пройдоха - точное ему имя.

Официант, словно услыхав свое настоящее имя, быстро подошел к их столу и, не считая (что было очень дурным признаком), произнес цифру счета, от которой сердце у Георга оборвалось и горячей котлетой упало в живот, а кончики пальцев похолодели.

- С вас четыре "орла", - прозвучало, как обвинительный приговор суда.

Георг, чувствуя, как лицо его медленно наливается краской стыда и гнева, тихо, но твердо сказал:

- Дайте мне счет на бумажке, - он постучал ногтем по столу. - Только крупно и разборчиво. С подробным описанием всего нами выпитого и съеденного.

- Минуточку, - бросил официант и ушел за кулису.

Вернулся он с несчастным выражением на физиономии и с огромными, доисторическими счетами в руках. Откуда он только выкопал этот реликт застойных времен. Нигде в мире, даже в России, уже не пользуются деревянными счетами. Георг подозревал, что их здесь используют вовсе не как прибор для счета, а как орудие пытки. Официант специально не взял калькулятор из садистских соображений.

Перегнав костяшки на одну сторону, кормилец и поилец стал считать громко, с треском. Компания рэкетиров весело наблюдала за представлением, комментируя его едкими, обидными словечками.

"Что ж ты унижаешь-то меня так? - со все возрастающей злостью думал Георг, чувствуя, как пульсирует на виске жилка. - Ведь я же не унижал тебя, сволочь ты этакая!"

- Пожалуйста, - сказал официант и протянул листочек с расчетом.

Георг глянул с расстояния вытянутой руки, сосредотачивая взгляд на корявых буквах и цифрах. Все было правильно. Впрочем, нет, не все.

- Объясните,- обратился озабоченный клиент, указывая пальцем в уголок листа, где было нацарапано: "+ 1 б", - что такое "плюс одна бэ"?

- Плюс одна бутылка, ответил официант, держа руки скрещенными возле гульфика своих брюк, словно футболист в ожидании штрафного удара. - Итого, значит, две бутылки шампанского...

- Но мы заказывали ОДНУ бутылку, - произнес Георг, пронзительно сверля противника глазами, только что искры не сыпались. - Где вторая?

- Вторую бутылку заказали ребята... за ваш счет, - кивнул головой несчастный гарсон в сторону банкетного стола.

- Я добавлю, - сказала Инга, поспешно открывая свою сумочку.

- Сиди спокойно, - поймав ее за руку, ответил Георг и, не глядя на сконфуженного официанта, задал ему вопрос: - Значит так... Сколько будет "минус одна бэ"?

- Три "орла", - честно ответил официант, - но...

- Вот тебе три "орла" за НАШ ужин, - Георг выложил из кармана пиджака на стол деньги, - а это тебе на чай или кофе без сахара... (сверху легла смятая бумажка мелкого достоинства в леберах) и считай, что легко отделался.

Официант сгреб деньги и рысью поскакал к центральному столу.

- За твоей спиной стоит ширма, - сказал Георг, поглаживая руку Инги. За ней - выход во двор. Пройдешь через этот черный ход на улицу и подождешь меня там.

- Нет, - решительно ответила Инга. - Только вместе.

- За меня не бойся, я прорвусь... Иди, не огорчай меня.

- Нет, - упрямо повторила она, наклоняя голову.

- Ну хорошо, - сказал Георг.

Он встал с места, помог подняться Инге. Она крепко взяла его под руку, и они твердым шагом направились к выходу. Один из подонков встал и ленивой походочкой вышел в холл и занял сторожевой пост у парадной двери. Другой выехал вместе с креслом на середину прохода, преграждая дорогу идущей паре. Он нагло развалился на сидении и, мерзко ухмыляясь, сказал остановившемуся Георгу:

- Папаша, ты чем-то не доволен, а? У тебя есть какие-то претензии? Платить не хочешь, да? Денежек жалко, да? - фальшиво сочувствующим тоном спрашивал он. - Что ж ты идешь в кабак, а бабки с собой не берешь? Или у тебя их нет? Тогда сидел бы дома, а не искал бы на старую жопу приключений.

Он заржал взахлеб, но тут же согнал гримасу радости со своего злодейского лица.

- Или у тебя все-таки есть деньги? - опять продолжал он, с кривой улыбочкой на тонких губах. - Ну, конечно, есть. Просто ты жадный. Ты ведь жадный? Ну, что молчишь? Язык проглотил или в штаны навалил от страха? (все его "подельники" заржали, как жеребцы на выгоне.) Не бойся, бить не станем, мы сегодня добрые... Нашего шефа сегодня зарегистрировали кандидатом в депутаты, а мы его агитбригада (взрыв хохота). Так что, голосуйте за Мокрухина, вот такой мужик! Ладно, идите, денежки свои только сюда вот положите... Своих кандидатов народ обязан любить и конкретно поддерживать. Значит, вынимай капусту, всю, какая есть... и ее колечко... Колечко-то золотое? А, мамзель?..

Инга побледнела и еще сильнее сжала руку Георга.

- Все сюда на стол положите, - спокойно продолжал рэкетир, - и можете спокойненько пиздовать домой. Усек, ты?!.

"Боже мой! - подумал Георг. - Боимся космического вторжения, прихода Антихриста. Какие там, к черту, зеленые человечки, когда настоящие пришельцы уже здесь, вот же они - слуги Антихриста. Они уже раскатали козлоногому ковровую дорожку к трону и ждут его прихода..."

Инга сняла кольцо с пальца и хотела положить его на стол, но Георг забрал кольцо и сунул руку в карман, повернулся и, когда его губы коснулись ее волос возле уха, шепнул: "Иди к зеркалу, причешись, - и совсем тихо добавил: - В зал не выглядывай..."

Она перешагнула через вытянутые ноги парня.