Дмитрий Изосимов - Метагалактика 1993 № 4

Виктор видит, как мальчика прислоняют к бревенчатой стене дома и оставляют в таком положении. Пять человек с винтовками наизготовку становятся перед ним.

Виктор Толстопрядов — недоучившийся инженер-оружейник. Он легко может определить, какой системы ружье или пистолет. В данном случае — это обыкновенные трехлинейки.

Промедление незначительное. Залп. Мальчик падает как подкошенный. У него вытянутое лошадиное лицо. Он был полноватым, но не толстым.

Виктор Толстопрядов в полной растерянности. Когда он бывает таким? Когда с ним разговаривает более умный человек. Сейчас то же самое.

Мужчины, расстрелявшие ребенка, подходят к Виктору и спрашивают его: не видел ли он где детей?

Недоучившийся инженер вспоминает, что в соседнем дворе, кажется, кто-то копошился. Ему отвечают: плохо дело, старик, они загнали нас в угол. Будь осторожен. Мы проигрываем, потому что не сразу отнеслись серьезно к грозящей нам опасности.

Виктор Толстопрядов чувствует себя скверно, ему неудобно перед своими товарищами. Почему? Ведь в соседнем дворе, кажется, никого нет.

Виктор бежит, не разбирая дороги. Он не хочет никого встречать: ни детей, ни взрослых. На веревке, натянутой между двух столбов, он находит штаны и рубаху и решает переодеться, чтоб его не узнали мужчины, введенные им в заблуждение.

Свою одежду Виктор собирает в комок, после чего идет к огромной железной бочке, чтобы спрятать ее там.

Виктор Толстопрядов никогда не боялся пойти ночью на кладбище. Может быть он боится чего-то другого? Нет. У него здоровая психика. Это знают все его знакомые. У них тоже здоровая психика.

Виктор слышит стоны. Кажется, что стонут в рупор. Становится просто страшно. Но где так могут стонать? Виктор подходит к бочке ближе. Она велика и наполовину полна людских тел. Один мужчина с переломанными ногами пытается добраться до края. Видимо, он единственный оставшийся в живых. На нем мятый офицерский китель.

Недоучившийся инженер помогает ему вылезти и осторожно укладывает на землю.

— Кто это сделал? — спрашивает он, содрогаясь от ужаса.

— Эти… эти сволочи, подонки-дети. Страдалец закрывает глаза и тихо отходит.

Виктор Толстопрядов человек дела. Он умеет взяться за него с той стороны, с какой надо. Он никогда не идет по пути проб и ошибок. План действий моментально созревает у него в голове.

Виктор кладет мертвеца в канаву и забрасывает его чем попало. Можно идти. Но внимание Виктора привлекает покрывало, лежавшее у стены дома. Оно шевелится. Наш герой поднимает его. Под ним ребенок из армии детей. Ему не больше тринадцати лет.

Виктор Толстопрядов красивый мужчина. Хорошо сложен? Да, занимается спортом. Каким? Плавание. Ну, тогда понятно, почему у него хорошая фигура.

Виктор треплет исцарапанного ребенка ладонью по щекам. Тот приходит в себя.

— Вставай, пошли.

— Я в плену?

— Да.

Недоучившийся инженер связывает веревкой руки пленника и ведет его за собой. Они пробираются к центру города. Там и здесь пылают деревянные части зданий: крыши, оконные рамы.

Улицы завалены горами битого кирпича. Удушливый запах паленого мяса заставляет внутренне содрогаться при каждом вдохе.

Виктор Толстопрядов болеет душой за судьбы цивилизации. Он серьезный человек, и поэтому не безразличен к будущему планеты. Это похвально? Да.

Виктор ведет своего пленника по горящему городу. Они проходят мимо разрушенного одноэтажного дома. У него сорвана крыша и выбиты все стекла в окнах. Через одно из них, как раз напротив которого они сейчас, хорошо видна внутренность комнаты. В ней царит страшный беспорядок перевернутые стулья на полу, раскуроченный шифоньер, по углам горы тряпья. И посреди полнейшего хаоса на столе сидит живое существо — это обезьяна, по всей вероятности, сбежавшая из разоренного зоопарка. Она отыскала где-то пару капроновых чулок. Один натянула себе на ногу. Приноравливается как бы натянуть второй. Пленник смотрит на нее и говорит: когда обезьяна будет в чулках, то перестанет отличаться от человека.

Виктор Толстопрядов поражен этой неожиданной мыслью. Нет, она не безумна. Она имеет какой-то фрейдистский смысл: чулки на кривых волосатых ногах.

Вперед мальчик, иди быстрее. Для твоего незрелого ума это, кажется, чересчур глубокая мысль.

Виктор ведет своего пленника дальше по загроможденным обломкам зданий, улицам. Окружающие виды напоминают Виктору декорации специально изготовленные для съемок фильма, на которых он однажды был. Там снимали войну.

Путники приходят к развалинам трехэтажного здания. И с трудом отыскивают в них узкий ход в подвал, где укрылись несколько женщин и девушек.

Когда глаза новоприбывших привыкают к полумраку, они видят убогие конуры вдоль коридора. Из них выглядывают обитательницы этих склепов.

— Зачем ты привел нам его? — раздается вопрос.

— Может быть обменяем на кого из наших!

— Отдай его нам, отдай. Растерзать его! Смерть! Смерть!

Женщины бросаются на пленного ребенка.

Виктор Толстопрядов — добрый человек. Однажды он спас котенка из рук злых мальчишек Зверька хотели закидать камнями ради забавы. Забава не вышла. Теперь Виктор вторично за свою жизнь спасает живое существо от расправы.

Пускай пленник посидит — на веревке в сыром углу. Там холодно и страшно. По ночам того, кто там сидит, крысы берут в заложники, и он до утра дрожит от ужаса не в силах даже задремать.

Виктор Толстопрядов любит поболтать с женщинами, ничего если они тут в измятых платьях и со всклокоченными немытыми волосами.

Виктор садится возле горящего у входа костра и с наслаждением греет озябшие руки, держа их на приличествующем расстоянии от пламени.

— Давно ваши ушли? — задает он вопрос.

— Вчера девчонка из соседнего подвала приходила и говорила, что на Западе, в квартале отсюда, видели стаю диких собак, дерущихся за кусок окорока. Мужчины тут же собрались и двинулись в том направлении. Мы поднимались по неразрушенной стене на третий этаж и видели, как они втянулись вереницей в проход у реки. Больше об них мы ничего не знаем.

— Что же вы будете делать?

— Мы хотели пойти поискать пищу, но боимся детей.

Виктор Толстопрядов продолжает разговор и тайком поглядывает на одну молодую женщину. У нее маленькое личико и стройная фигура. Она очень сдержана в разговоре. При остроумных замечаниях Виктора она только издает деликатный смешок.

Разговор продолжается. Свет костра делает лица женщин красными. Кажется, что каждая из них только что где-нибудь в сторонке постояла минуты две на голове. Женщины рады приходу мужчины. Мужчина — это защитник. Хозяйки подвала напуганы долгим отсутствием мужей.